День и ночь, 2009 № 05–06

«На основании вышеизложенного нижепоименованные обвиняемые:

…Лаппо Дмитрий Евдокимович, Лаппо Лев Дмитриевич, обвиняются в том, что составляли контрреволюционную группу, постоянно вели контрреволюционные разговоры о неправильности политики советской власти, неизбежности восстания и свержения советской власти и мыслили в случае интервенции, или внутренних крупных осложнений выступить против советской власти для активной борьбы с нею, то есть в преступлениях, предусмотренных ст. 58 п. 11 УК с карательной санкцией ст. 58 п. 2 УК»

Процесс расследования венчает

«Характеристика

обвиняемого по ст. 58–11 УК Лаппо Дмитрия Евдокимовича

Лаппо Дмитрий Евдокимович 69 лет. будучи в приятельских отношениях с Бекманом, Телегиным и другими и одинаково враждебных убеждений по отношению к Сов. власти, все составляли к/р группировку под руководством Бекмана, постоянно вели к/р разговоры о неправильности политики Сов. власти, неизбежности восстания и свержения сов. власти, мыслили в случае интервенции или внутренних крупных осложнений выступить против Сов. власти для активной борьбы с нею.

Обвиняемый Лаппо Дмитрий является особо социально опасным, исправим быть не может».

Согласно выписке из протокола Особого совещания при коллегии ОГПУ от 7 апреля 1932 г. было решено Лаппо Дмитрию Евдокимовичу зачесть в наказание срок предварительного заключения и из-под стражи его освободить.

Итак, свой семидесятилетний юбилей Лаппо встречал уже с судимостью. Анализируя протоколы Тройки УНКВД, осуществлявшей по Красноярскому краю в 1937–1938 годах операцию по «окончательной ликвидации контрреволюционных гнёзд», можно видеть, что с Лаппо поступили по шаблонной схеме: в начале 1930-х годов в отношении него было заведено уголовное дело, но была проявлена «гуманность».

Но в будущем уже любое его слово против советской власти рассматривалось бы как рецидив «социально опасного элемента», который «исправим быть не может». В 1937–1938 годах, его, как и тысячи других, ждала бы, скорее всего, печальная участь.

Дмитрий Евдокимович Лаппо умер в феврале 1936 года, был похоронен на Троицком кладбище г. Красноярска.

По данному делу Д. Е. Лаппо был реабилитирован 17 октября 1994 г. Нам пока не дано знать, о чём думал и что говорил Лаппо в последние годы перед смертью.

Лаппо не дожил до того времени, когда по ночному Красноярску, как и во всей стране, сновали НКВД-шные машины, выхватывая из жизни всё новые и новые жертвы, как замирали жители соседних домов от ужаса, слыша бесконечные душераздирающие крики жертв, истязавшихся в кабинетах НКВД, как метались в предсмертной агонии сотни людей в тюремных подвалах, пытаясь спастись от лавины пуль.

Страна выбрала такой путь, но старый Лаппо мог утешить себя тем, что он посвятил свою жизнь тому, чтобы предложить соотечественникам другой, более счастливый выбор.

Библиотека современного рассказа

Эдуард Русаков

Старики и дети солнца

Тихое озеро

Во-первых, во-вторых, в-третьих. И так далее. И тому подобное.

Во-первых, Серову давно хотелось съездить на это затерянное в таёжной глуши озеро, о котором он столько слышал и даже читал в Интернете («живописная природа, сосновый бор… чудесные песчаные пляжи… рыбалка, грибы, ягоды… уютная база отдыха „Тихое озеро“»…), во-вторых, это был весьма удачный повод укрепить связи с сыном, который в последнее время всё более отдалялся от него, а тут появилась возможность побыть два дня вместе на лоне природы (он всё это ярко вообразил и заранее даже растрогался — совсем как в те годы, когда сын ещё был ребёнком и по вечерам приходил к нему прощаться перед сном, а Серов усаживал его на колени и целовал в душистую шелковистую макушку. и он вздрогнул сейчас от конкретной живости и трогательности этого нечаянного воспоминания), а в-третьих… в-третьих.