День мертвых

Когда с этим было покончено, ее затопила постыдная жалость к себе, из глаз покатились соленые слезы и смешались с соленой морской водой. Она профукала свою жизнь; никто ее не любил, и она никого не любила; она не внесла ни малейшего вклада в дело человеческого прогресса; вскоре она пойдет на дно и будет миля за милей погружаться в черноту, затем ее пожрут падальщики, она перестанет существовать и вернется в небытие.

Потом она обломком корабля покачивалась на волнах, ожидая, когда холод лишит ее сознания; сколько минут, сколько часов это длилось, Стата не знала – само время утратило смысл, она всегда была здесь, болталась в обманчиво теплом море, беспомощно дожидаясь смерти. Судороги унялись, но в ее конечностях совсем не осталось сил; ей едва хватало энергии, чтобы просто держаться на воде. Пистолет она выкинула – и при этом даже не слишком сильно выиграла в плавучести; теперь решение оставить его казалось нелепой прихотью человека, которым она больше не была. Ее окутывала дрема, в голове всплывали образы из прошлого – строчки выученных наизусть стихов, сценки из школьной жизни, всяческие конфузы. Она глядела на звезду прямо над собой. Вот та стала размытой, превратилась в светящуюся петельку, погасла; она ушла под воду, она тонула.

Ее ноги что-то коснулось.

По телу Статы как будто прошел электрический разряд. Конечности сами выполнили давно отработанные, автоматические движения и вынесли ее на поверхность. Над морской гладью горел одинокий огонек, отбрасывая тусклый конус желтоватого света на рыбацкую лодку и воду вокруг нее. С лодки тянули сети – вот что означало это прикосновение. Три несильных гребка – и она у сети, до отказа заполненной поблескивающими креветками. Стата вцепилась в нее и через несколько минут уже лежала на фанерной палубе, разглядывая удивленные лица рыбаков.

– Не одолжите сотовый?

Оторвавшись от экрана ноутбука, Пепа Эспиноса увидела перед собой Кармел Мардер. Но узнала ее не сразу: так осунулось лицо девушки, такими красными и безумными были ее глаза.

– Иисус-Мария, Кармел! Что с тобой стряслось, черт побери? Где ты пропадала?

– Пожалуйста. Мне нужно позвонить отцу.

– Не выйдет. В casa

связи больше нет. Господи, да присядь же! Как ты еще на ногах стоишь.

Пепа работала за столиком в «Эль Кангрехо Рохо», в зоне, которая не просматривалась с центральной площади Плайя-Диаманте. Стата так и рухнула на предложенный ей стул.

Пепа помахала официантке.

– У тебя голодный вид, ni~na[165]. Тебе нужно поесть. Что они с тобой сотворили?

– Я была в море. И да, поесть не откажусь.

Журналистка смотрела, как она поглощает еду: стопки смазанных маслом тортилий, куриный суп с рисом, полдюжины говяжьих энчилад, тарелку тако с начинкой из свежего huachinango[166], и все это запивалось чаем со льдом, стакан за стаканом. Не отрываясь от еды, Стата рассказывала.

– Погоди-ка, ты убила Габриэля Куэльо? Ручкой?

– Да. «Ротринг 600» за сто сорок девять баксов. Жаль ручку.

– Перо опаснее меча, как говорится[167]

.

– Да, странно, когда старые метафоры воплощаются в жизнь так буквально. Хотя, вообще-то, я убила его, пустив в череп пулю двадцать второго калибра. Но если бы я предпочитала дешевку вроде «Бик», то сейчас была бы мертва, а он бы нарезал меня кусочками и скармливал крабам.

Осекшись, Стата подняла к губам пластиковый стаканчик. Кубики льда стучали, словно кастаньеты, пока наконец ее пальцы не разжались. Стаканчик полетел на пол, и Кармел Мардер зашлась в пятнадцатиминутной истерике.

– Посттравматический стресс, – заметила Пепа, когда все закончилось.

– Наверно. Или мозговая травма. В общем, убив его, я прыгнула за борт и плыла в темноте, пока меня не подобрали рыбаки. К ножу у меня крепится стальная коробочка из-под таблеток, там я держала двести долларов. Я дала их рыбакам и сказала, что они получат втрое больше, чем думают выручить за своих креветок, если отвезут меня в гавань Плайя-Диаманте, и вот я здесь.

– Как только прибудет моя съемочная группа, я возьму у тебя интервью. Изумительная история. Девушка спасается из лап Эль Кочинильо, да еще и закалывает его ручкой? Да я штаны сейчас уделаю!