День на Каллисто

— В полном одиночестве, укрывшись под плащом лесного духа, мы вдвоем создадим новый мир, — в упоении декламировал профессор. — В этом аппарате, принцип действия которого я тебе объясню, скрыта сила — сила, способная повелевать бесконечной армией верноподданных. Верноподданные добренькие, мой мальчик, слушаются беспрекословно, бросаются куда угодно по твоему приказу. Погляди вокруг, выбери все, что пожелаешь уничтожить: плантации культурных посевов, поля, леса, города. Достаточно нажать кнопку и… бесчисленная лавина твоих подданных ринется из леса, вырвется из-под земли, как души умерших на суд божий. У тебя огромный выбор — муравьи всех видов, комары — переносчики лихорадки, саранча, пожирающая все, кроме металла. Достаточно слегка, самую малость изменить частоту, и они — твои рабы. Стоит повернуть вот эту синенькую ручку на несколько делений, и активность насекомых возрастет в десять, сто, тысячу раз — как твоей душеньке угодно. Они набросятся на мир, сметая все на своем пути, словно лавина огня, приводя в трепет все живое.

Профессор, стоя посреди комнаты и держа одну руку на кнопках прибора, изрекал громогласно как библейский пророк.

— Никому не сдержать этих крохотных, но отважных воинов, им несть числа, места погибших займут миллиарды новых. Перед таким нашествием люди будут бессильны, никакая современная техника им не поможет. Да, мой мальчик, я нашел философский камень. Я освоил язык насекомых, научился зачаровывать их такими сказочными посулами, которые послаще любых запретных плодов. Жаль, конечна, что сфера моей деятельности ограниченна, но, я уверен, ждать осталось недолго — и они, мои верноподданные, устремятся на сотни, тысячи километров, преодолевая горные хребты и водные пространства, призывая других насекомых примкнуть к ним и овладеть планетой, которая населена недоразвитым, утратившим разум существом по имени человек.

Старик, улыбаясь безумной улыбкой, положил пухлую руку Алану на плечо.

— Я не утверждаю, что следует уничтожать абсолютно все. В твоих руках решение — казнить или помиловать. Захочешь, за пару месяцев опустошишь продовольственные склады на нескольких континентах. Пожелаешь поселить своих помощников в городах: там, где в доме обитала лишь парочка блох или тараканов, их появятся в течение недели тысячи.

Заметив скептическую улыбку на лице Алана, Тейфель повысил голос:

— Смейся, смейся, малыш, ибо ты не можешь представить себе всех последствий моего изобретения. — Он нежно погладил аппарат. — Эта штуковина способна увеличить скорость передвижения насекомых в десять раз, радиус действия прибора — 800 километров. Правда, еще не все детали отработаны и проверены на практике. Но все же представь себе такую картину: города наводнили насекомые. Состав этих «гостей» легко комбинировать — среди них можно встретить муравьев, мух, комаров. Остается скорректировать их количество, ну, скажем, увеличить численность каждого вида в десять раз. Недурно, верно? — Профессор устало закрыл глаза. — Твой приятель, ха-ха, не первый, кто пытался отобрать у меня мое изобретение. — Он захохотал раскатисто, громогласно. — Таких парней я научился различать за сто шагов, да и мои индейцы сообщили мне об этом уже давно. Звуки бубна вы ведь слышали, верно? А на твоем приятеле я хотел провести один интересный эксперимент.

На столе у противоположной стены что-то тускло блеснуло — пистолет, да, вне всякого сомнения, пистолет Спенсера…

— Эксперимент с муравьями? — ахнул Алан. — Признаюсь, эффект был необыкновенный — муравьи прошествовали мимо буквально в нескольких шагах и не обратили на нас никакого внимания…

— Это только начало, — повеселел профессор, — только начало, мой мальчик. Этот глупец, Спенсер, упрямый осел, никак не хотел успокоиться. Ты-то ни о чем и не подозревал, я не сомневаюсь — сын моего старого друга не решился бы на такую подлость. Но они, — он вновь понизил голос до шепота, в котором клокотала ненависть, — они хотели обокрасть меня, веришь? Они хотели господствовать над миром, а я хочу человеческий мир уничтожить, вот в чем различие! Но Генрих Тейфель страшнее черта{10}! — Он захохотал над собственной шуткой, но тут же спохватился. — Мне надо идти, я устрою Спенсеру похороны — по заслугам, конечно.

Тейфель подошел к окну, открыл форточку. Комнату наполнил запах кисловатого перегноя. Из окна была видна поляна, посреди которой лежало что-то продолговатое и белое.

— Коллега Спенсер, — шепнул профессор. Да, без сомнения, это было тело Спенсера. Вот его ботинки, которые Алан узнал вчера в темноте.

— Жара делает свое дело, — проговорил профессор. — Но через минуту все будет кончено, не упусти момента.

Алан услышал за спиной тихие шаги — это профессор направился к прибору. Ботаник незаметно продвинулся к столу, где лежал пистолет.

— Видишь, Алан? — Алан услышал скрытую насмешку в голосе профессора и замер.

— Нет, я ничего не заметил.