День независимости

В общем полицейскик прекрасно знали как и главное с кого снимают скальп. Со жмуров, разумеется. Могут, конечно, и на живую снять, как напрмер, случилось это во время Гнаденхюттенской резни, которую те, у кого язык не настолько гибкий, чтоб произнести столь трудновыговариваемое название называют её резнёй Моравской. Ну это когда из двух выживших пацанёнков у одного оказался снятый озверевшими в доску маньячилами скальп. В общем хоть бы и на живую. Здоровья это никак не прибавляет. Рею и Вальтеру нашим перспектива такая не улыбалась от слова совсем. А потому достали они свои пукалки сорок пятого калибра, и спустя пять метких выстрелов род человеческий на минус пять злобных краснокожих стал добрей. Птицы, спугнутые с окрестных деревьев раскатами пороховых бабахов, покружат в далеке, успакоются, вернуться, другие тоже сюда мимолётом прилетят, рассядутся по деревьям, увидят чего на поляне творится – и будет им пир горой, пряники сладкие, мёд с икрой.

Но это будет, когда будет. А сразу на тот момент вся троица, чудом избежав потери кожи с волосами, резво, даже резвей, чем до того продолжила своё возвращение к мосту.

На их счастье больше никаких приключений с ними не приключалось. И самое главное – мост и туман над мостом с реки стояли будто сфотографированные. Один за одним, ОʼКаллаган меж полицейскими, они вернулись на вожделенный берег и наконец перевели и дух, и напрягшиеся было нервишки.

И тут ОʼКаллаган возьми да и ляпни:

– Проверить надо сработал туман или нет.

Рей с Вальтером аж чуть воздухом не поперхнулись. Ну вроде всё уже: они на родном берегу. А оказвается как оно всё в действительности неизвестно. Вернулись они в своё время или на обратном через туман пути занесло их и вовсе к чёрту на пространственно временные рога?

Бежать они больше не бежали. Крались, словно тигры на охоте. Встреча с краснокожими их по самое не хочу насытила и пересытила. А тут не то, что краснокожие, если они и в правду опять не туда попали, тут чего доброго и какой-нибудь тиранозавр Рекс встретиться может.

Из леса – Хвала силам небесным! – они выбрались без новоявленных злоключений. И далее с такой же тигриной осторожностью крались уже по пустырю. Пустырь вроде тот же, через который они примчались туда, откуда сейчас путь держали. Но кто его знает?! Вроде и берег по ту сторону тумана был таким же как надо. Ан нет, оказался он за сотни лет от их реального времени. С чего тут на пустыре выдохнуть с облегчением?

– Я слышу,– воодушевлённо сказал Вальтер, когда вся троица перевалила за вторую половину пустыря,– шум города слышу.

– Я тоже слышу,– расплылся в улыбке Рей.

И тут ОʼКаллаган, гад такой, взял да и подгадил:

– Это ещё не известно нашего ли времени городской шум.

Вот прям взял бы да и отправил его след за пятёркой краснокожих из леса.

Шаг за шагом и наконец закончился для них пустырь асфальтовой дорогой. Знакомая дорога. Идёт по самым окраинам их города. Собственно и сам город как на ладони. И от радости такой они готовы были взорваться умопомрочительно. По дороге-то катят туда сюда машины однозначно их времени. Всякие. Япониские, немецкие, французские… Бльше всего, конечно, американских. На всех машинах американские номера. И самое приятное – не просто американские номера, а номера их родного штата. Разродится от радости мешало лишь опасение, что вдруг и тут подвох какой-то. Ну мало ли. После нырка в прошлое даже с виду настоящее может совсем не настоящим оказаться.

В общем Рей с целью удостовериться туда ли они попали куда надо дубинкой для подчинения себе не подчиняющихся тормознул потрёпанный временем пикап. Водила, сразу стал оправдываться, кстати совершенно справедливо, дескать за что остановили, я ничего не нарушал. Но Рею сейчас несись этот водила хоть со скоростью света было на это плевать с высокой колокольни. Ибо беспокоило его тоже самое, что и его спутников.

– Сейчас какой год?– спросил он пикапщика, немало того озадачив.

– Двадцать второй,– ответил тот осторожно, будто кому тайну на ухо шепча.

– Эры какой двадцать второй?

– Новой эры, две тысячи двадцать второй год от Рождества Христова.

– Мы где?

– В США,– ответил пикапщик, подумав: «А не вызвать ли бригаду из дурки?» Но вместо этого уточнил: – Штат Арканзас.

– Кто президент США?

– Это что, шутка какая-то? Меня снимают на скрытую камеру?

– Сейчас тебя с открытым переломом черепушки в больничку увезут, если не скажешь кто президент США.

– Да их уже сорок шесть было. Тебе какого назвать?

– У-у-у, сейчас кто президент? Сейчас.

– А-а, ну Джейкоб Ван-Пюттен. Чтоб он жил как мы, негодяй такой-рассякой.

Рей обернулся к Вальеру с ОʼКаллаганом и, улыбаясь, как Гуимплен, объявил:

– Ну всё, ребзя. Мы дома.

IV

Мошенник экстра класса, которому хватило ума развести на бабки не один десяток, культурно выражаясь, излишне доверчивых граждан на деле оказался не таким уж и умным. Вот такого плана мысли появились в головах Рея и Вальтера, когда ОʼКаллаган, подумав, что пережитое ими путешествие во времени породнило их всех, как кровных родственников, сказал, будто они шутки шутили: