День независимости

Считай сразу по ту сторону от пышных зарослей Сосны скрученной начинался хоть и наклонный, но довольно таки крутой и длительный склон. Конечно, можно рискнуть и спуститься. Бегом, конечно, риски выше, но всё равно можно рискнуть. Вот только на этом риск не заканчивался. Правильнее сказать, за этим риском начинался другой, куда более неожиданный и рисковый. Он то и остановил ОʼКаллагана. Более того, он то и бросил ОʼКаллагана в руки блюстителей правопорядка.

Короче, ярдов этак в двухстах от основания склона увидел Рей МакФарли то, чего увидеть было абсолютно невозможно. Там в низине, можно сказать на необширной равнине, фигвамы стоят. На костерке дич запекается. Краснокожие мужики, стоя в сторонке, раговаривают о чём-то. Хрен поймёшь о чем на таком то расстоянии. Кто в повязке набедренной и топлес, кто в повязке и рубахе, кто топлес и в легинах, кто в легинах и рубахе, все в моксинах и размалёванные, будто Пикты шотладские. Краснокожие бабы в платьях и юбках с рубахами шьют или шкуры выделывают. Краснокожая детвора луками да копьями в войнушку играет. Краснокожий дед, сидя на бревне, трубкой мира попыхивает. И судя по его уж очень довольной физиономии набил он трубку чем-то позабористей табака. Ну и – Куда ж без них родимых?! – у всех из бошек эти самые пальцы веером торчат. Перья разноцветнгые, значит.

– И чё это за твою мать?– спросил Рей, вернувшись из кустов, как бы и себя самого, и тех двоих, его ожидавших.

– Я думаю: всё дело в тумане. Том на мосту. Помните ведь?– тут же отозвался ОʼКаллаган.– Думаю: туман тот – это как бы портал для перехода из одного времени в другое. Мы прошли через туман и оказались в прошлом. Может даже в таком далёком прошлом, когда ещё нога белого человека не ступала на земли Нового Света.

– Гм,– подхватил Вальтер.– Мне этот туман тоже каким-то странным показался.

– Да вы чё, придурки, фантастики пережрали?– обозлился Рей.– Какой хрен туман? Какой хрен портал?

– А откуда по твоему могло взяться дикое индейское племя посередь высокотехнологической страны?– парировал ОʼКаллаган.– Уж скорее мы появились у них, чем они у нас.

– Ну и чё нам теперь делать?– сдался таки Рей.

– По моему это очевидно. Если мы попали сюда, пройдя туман оттуда, то и вернёмся туда, пройдя туман отсюда. Надо только не мешкать. Туман всё же. Растает – и пиши пропало.

Разговоров больше никто не разговаривал. В одно мгновение вся троица, как по команде «Тревога» сорвалась с места назад к мосту, мысленно прося высшие силы сохранить туман, хотя бы до того, как они не пройдут его в обратном направлении.

Бежали бегуны хорошо, пока не выбежали на лесную поляну. Не большая такая поляна, шагов семь в поперечине. А плохо на ней оказалось то, что с другой стороны из-за деревьев и кустов вышли им навстречу пятеро краснокожих. Не те, что чесали языки у фигвамов. Но одеты похожим макаром, и однозначно коренные и местные. Вышли, значит, и замерли при виде полицейских и их пленника, и полицейские с пленником тоже замерли при виде коренных и местных. Стоят и смотрят друг на друга: полицейские с пленником на индейцев, индейцы на полицейских с пленником. Смотрят, смотрят. Сразу видно, что для тех и других встреча такая нагрянула нежданно.

– Хана вам красножопые,– нарушил наконец молчание ОʼКаллаган, придав себе такой воинственный вид, что сам Фома неверующий поверил бы: хана.

И говорит тут один краснокожий другому, хмыком встретив слова мошенника экстра класса:

– Орлиный Клюв…

Глядя на его грузинский нос, даже дурак понимал откуда у этого краснокожего такая кликуха.

– Орлиный Клюв,– говорит один краснокожий другому, на того глядя. Говорит при чём на чистешем американо-английском. Ну прям нью-йоркский акцент. – Бледнолицие совсем охренели, уже в наши леса лезут.

– Точно-точно,– поддакивает другой краснокожий.– Орлиный Клюв, надо бы наказать их, чтоб другим не повадно было.

И чего они все к этому Орлиному Клюву обращаются? Вождь, не вождь? Без бутылки тут хрен разберёшься. Ну и встреча с людьми из прошлого, надо признать, тот ещё стресс-тест. Во всяком случае перьев у него на башке было больше, чем у всех остальных вместе взятых.

– Давно я, кстати, не пополнял свою колекцию скальпов, Орлиный Клюв,– говорит третий краснокожий в скальповой рубахе и ехидненько так потрясает букетом скальпов на поясе.

Двое оставшихся краснокожих, и с ними сам Орлиный Клюв молчат как рыбы в воде. Но как говорится: молчание – знак согласия. А это в сложившейся ситуации ничего хорошего не предвещает.