День Петра и Февронии

На вопли шалопаев в подъезд влетела Нина Ивановна, принялась меня журить.

– Ян, ты же обещал! Как ты можешь их бить?! Они же дети! Посмотри, что ты наделал! У них же из носа идёт кровь!

Я сказал, что если бы я с шалопаями сюсюкался, то кровь бы текла из меня, и не только из носа.

Нина Ивановна меня не дослушала, обратилась к шалопаям:

– А ну-ка, детки, марш по домам! Хотите, чтобы этот изверг вас покалечил?

Шалопаи рванули к выходу. Одного я схватил за рукав, удрать не дал. Спросил, зачем пожаловали. Шалопай сказал, чтобы я пошёл к такой-то матери. Нина Ивановна поморщилась. Я отвесил шалопаю подзатыльник, сказал, чтобы в присутствии старших выражения подбирал. Затем я вопрос повторил. При этом сжал запястье шалопая так, что у бойца от боли глаза полезли на лоб.

Шалопай продержался целую вечность – четверть секунды. Затем проскулил, что шалопаев нанял дядька Некто, которого шалопаи и в глаза не видели. Дядька Некто дал каждому из шалопаев по сто баксов и велел мне передать, чтобы я дорогу к Владу забыл, а чтобы до меня дошло, Некто сказал меня отоварить по-взрослому, чтобы я на пару недель забыл как ходить. Всё это шалопай выпалил одной фразой, и попросил его руку отпустить.

Нина Ивановна, что стояла рядом и исполняла роль миротворца в горячей точке, покачала головой, сказала, как нехорошо бить дядю палками за деньги. Шалопай понурился: мол, тётенька, прости гадёныша.

Я попросил шалопая, чтобы тот дядьку Некто описал. Для убедительности запястье шалопая я сжал чуток сильнее. Шалопай взвыл, повернулся к Нине Ивановне, заорал: “Тётенька, тётенька! Он мне ломает руку!”. Нина Ивановна сделала вид, что у неё сломался слуховой аппарат, повернулась к шалопаю спиной, потопала из подъезда вон. По пути буркнула: “Тебе, ребёночек, надо сломать голову, а не руку!”.

Когда тётенька-спасительница ушла, я предложил шалопаю заглянуть ко мне, попить без свидетелей чайку. Колени у шалопая задрожали, из глаз потекли настоящие, не наигранные слёзы. Шалопай попросил его не убивать, а если я его отпущу, то он расскажет всё как было. Я пообещал шалопая отпустить.

Шалопай рассказал, что он со товарищи сидел во дворе на лавочке, пил пиво. Сзади к троице подошёл Некто и сказал не оборачиваться, если хотят заработать по сто баксов. Затем Некто спросил, согласны ли шалопаи за сто баксов каждому отходить палками одного никчёмного человечка. Шалопаи согласились. При этом не оборачивались.

Шалопаю показалось, что Некто говорил через платок да к тому же с зажатым носом, потому как голос был искажён. Некто назвал мой адрес, сказал, что конкретно надо со мной сделать, положил на скамейку три сотки баксов, пообещал шалопаев поубивать, если обернутся раньше чем через три минуты, и если деньги возьмут, а задание не выполнят. Шалопаи не дураки, оборачиваться не стали, дали дядьке Некто уйти неопознанным. А задание хоть и не выполнили, но попытались. Так что всё по-честному, без обмана.

Перед тем как шалопая отпустить, я наказал обходить мой дом стороной. Шалопай пообещал не подходить к моему дому ближе чем на пушечный выстрел. Затем я шалопая отпустил. Только пятки и засверкали.

Я вернулся в квартиру так же, как из квартиры и вышел: через балкон, потому как ключи забыл дома.

Я заварил себе чайку, вышел на балкон, уселся в кресло, да под мягкими лучами вечернего солнышка раздолбал себя по полной программе за то, что в лучших традициях детективных романов оставил Владу визитку, где мой телефон и адрес. Приходи, дорогой Влад, бей меня по черепу монтировкой, или присылай шалопаев с палками.

Минуту спустя я поостыл, ругать себя перестал, потому как что ж теперь – из-за всяких идиотов не раздавать народу визитки?

Затем я последнее происшествие обмозговал. Я подумал, что Владу мой визит пришёлся не по вкусу. Пока Влад думал, что в убийстве Алёны подозревают Таню, это Влада устраивало. А вот версия моя Владу встала поперёк горла. Да встала так скоро, что Влад за час успел нанять шалопаев и подослать ко мне.

Я подумал, что с такими темпами можно от Влада ожидать найма не шалопаев, а нормального киллера, у которого в руке не палка, а пистолет, а в мыслях не “побить, попугать”, а контрольный выстрел. Ведь если я отдам концы, то Влад сможет вздохнуть спокойно.

Чёрные мысли я отогнал, потому как Влад не первый, кто подсылает ко мне переговорщиков, да и, думаю, не последний. Что ж теперь, каждый раз, как только ко мне подошлют мальчиков с монтировками, плакаться на судьбу-злодейку, и ожидать из-за каждого угла выстрела в спину? Так не долго и заехать мозгами.

Я позвонил Юсупу, рассказал, что успел узнать. Рассказал про страховку, про любовь хозяйки Артура к “перебиранию семян” с садовником, про отсутствие алиби у Петрухи, и про физическую неспособность Петрухи прихлопнуть даже божью коровку, про альфонса Влада, про пропавшую скалку, про “как Влад мог сделать себе алиби”, про проверку горводоканала и плескания Влада в чайной ложке воды. Закончил я шалопаями и тем, что, на мой взгляд, шалопаев подослал ко мне Влад.