День учителя

За последнюю неделю декабря, предварительно произведя по газетам объявлений, которыми был регулярно забит почтовый ящик, детальное обследование рынка предложений, Мирошкин освоил выделенные ему деньги: железная дверь обошлась в один миллион шестьсот тысяч рублей (мастера работали два дня) плюс — двести пятьдесят тысяч рублей досталось обойщику, за ковролин (производство США), купленный в отделе книжного магазина «Молодая гвардия» на «Полянке», вместе с доставкой на такси он отвалил полтора «лимона», а под самый Новый год привезли самую дорогую покупку — трехкамерный «Стинол» стоимостью в один миллион девятьсот шестьдесят пять тысяч рублей. Все чеки и техническую документацию Андрей аккуратно сложил в конверт и спрятал в коробку с книгами — мало ли что, вдруг придется вывозить!

За хлопотами чуть было не упустили праздник — 28 декабря до глубокой ночи они раскладывали с Иркой ковролин и прибивали его к полу плинтусами. Андрей заранее купил и покрыл их лаком, и это потребовало усилий не одного дня — пришлось в мороз побегать между хозяйственным магазином на «Тульской» и Москворецким рынком. На «Тульской» плинтуса оказались по пятнадцати тысяч за погонный метр, а на Москворецком — по двенадцати. Мирошкин обрадовался, что угадал, где дешевле, и купил сразу девятнадцать метров, загрузился в трамвай и поехал к дому. Он еле дотащился от остановки до подъезда и, уже войдя в квартиру, пересчитал деньги. Оказалось — переплатил лишних тридцать тысяч. Бросился назад и успел до закрытия — вернул свое кровное. Замерз и устал так, что покраску пришлось отложить на другой день… Когда был прибит последний гвоздь, стало ясно — Андрей где-то перебил телефонный кабель. Весь следующий день он отдирал плинтуса и искал место повреждения. Замотав перебитое место изолентой, он пустил кабель поверх вновь прибитых плинтусов. Для этого пришлось прикреплять его маленькими гвоздиками — потом некоторое время болели отбитые молотком пальцы…

А 30-го Андрей праздновал Новый год в школе. Тогда-то судьба и послала учителю последнее испытание перед свадьбой — игру в бутылочку с коллегами… Андрей был уверен — прояви он настойчивость, Алка в тот же вечер отдалась бы ему в своем классном кабинете. Уж больно страстно, совсем не «по-игрушечному» они целовались, когда им выпало делать это. Обоих потом качало, вокруг плыли лица смущенных коллег, особенно пожилых, зачем-то засидевшихся на вечере допоздна. Мирошкин, вернувшись за стол, какое-то время представлял себе, как Алка за чем-нибудь пойдет в свой класс, он увяжется за ней, а потом овладеет ею прямо на партах, за которые после каникул, ни о чем не подозревая, усядутся ее первоклассники. Он раздевал худенькую, невысокую, темноволосую, коротко стриженную коллегу глазами и наверняка претворил бы свои фантазии в жизнь — все-таки много выпил, — отправься Алка в класс хотя бы в первые полчаса после их поцелуев. Но она сделала это лишь через час. К тому времени Андрей, что называется, «включил голову», вспомнил про скорую свадьбу, про решение не изменять жене, за что, как он решил, все в его жизни будет хорошо.