День учителя

Андрею Ивановичу вспомнился его собственный дед, кстати, тезка Аронова-замминистра, если тот, конечно же, не был переделанным в Михаила Моисеем или Менделем. Михаил Сергеевич Нестеров, отец Ольги Михайловны, отсидел при Сталине как раз пятнадцать лет из тех двадцати, к которым его приговорила «тройка». Андрей его не знал. Дедушка Миша умер давно, когда внуку только исполнилось пять лет. Мать рассказывала, что, окончив сельскохозяйственное училище, ее отец был направлен в колхоз агрономом. Он сделал замечание одному из трактористов, работой которого был недоволен, — тот беспробудно пил. Этот мастеровой не растерялся и написал на агронома донос, который попал в руки следователя по фамилии Гуревич. Тот также не растерялся и решил повысить раскрываемость дел о вредительстве, в котором обвинили Михаила Сергеевича Нестерова. Гуревич, по описанию матери, которое она давала со слов своего отца, — здоровый, откормленный бугай — добивался признания, не стесняясь в средствах. Нестерову выбили зубы, раздавили одну из ладоней, с другой содрали ногги — сотрудники НКВД загоняли под них иголки и перестарались. Но упертый агроном ни в чем не признавался до тех пор, пока ему не пригрозили, что арестуют жену. Перед отправкой по этапу Михаилу Сергеевичу дали с ней свидание. Они поженились-то всего за год до ареста, по большой любви. Супруги обнялись на прощание, и бабушка, Лидия Васильевна, с ужасом ощутила, что седой, беззубый человек, в котором она поначалу не узнала своего Мишеньку, сунул ей под кофту тетрадь. Придя домой, она обнаружила, что тетрадные листы были исписаны кровью — тыкая иголкой в руку, Михаил Сергеевич написал жене всю правду о том, что с ним происходило после ареста. Лидия Васильевна начала «писать», «дошла» до Калинина, но все тщетно. Михаил Сергеевич все эти годы рубил лес. В возможность выжить не верилось. Когда однажды зимой его свалил с ног жар, он решил: это конец. Один из бараков в лагере бы специально отведен под трупы, которые там складировали до весны, а когда сходил снег, вывозили и закапывали в одну общую яму. В случае с Нестеровым решили не ждать кончины — он казался безнадежным. Его просто вынесли из лагерной больницы и еще живого сложили в штабель из мертвецов в том стращном бараке. Спас Михаила Сергеевича случай — в лагерь нагрянула прокурорская проверка, бабушка Лидия Васильевна была почему-то уверена, что проверяющие явились чуть ли не по распоряжению Калинина, который подержал-таки в руках ту страшную тетрадь. Женщина-прокурор заинтересовалась складом мертвецов и вошла в барак. Когда она проходила мимо Михаила Сергеевича, у него вывалилась в проход рука. Потрясенная прокурорша (ее фамилию Нестеров так и не узнал), поняв, что в штабели не все окостеневшие, велела разобрать страшную гору и вынуть из-под трупов живого заключенного. Михаила Сергеевича вернули в лазарет и на этот раз вылечили. Он вернулся к жене в 53-м, а через год у них родился их поздний и единственный ребенок — дочь Ольга. Жили они в небольшом городе за Уралом, куда и попал после окончания военного училища Иван Николаевич Мирошкин. Они познакомились с семнадцатилетней Ольгой Нестеровой на танцах, а когда ей исполнилось восемнадцать, поженились. Родился сын Андрей. Через несколько лет глава семейства получил назначение в Заболотск, в училище, которое когда-то заканчивал…

«Погубив десятки миллионов людей, Сталин готовился совершить самое страшное преступление — уничтожить евреев, живших в СССР. В городах устанавливались для них виселицы, готовилась массовая высылка евреев. Но тиран умер, не успев совершить это злодеяние. И все честные люди вздохнули с облегчением. Среди них был мой прадедушка Миша», — Аронов сложил листочки в стопочку и воззрился на учителя. Андрей Иванович вздохнул — надо было как-то отреагировать на фантазии мальчика по поводу якобы готовившейся депортации евреев — и наконец изрек:

— Спасибо, Миша, за интересный доклад. Хотя, конечно, в конце ты что-то напутал. Какие-то виселицы в городах… Никакая депортация евреев не готовилась. Откуда ты это взял?

— Ну, Андрей Иванович, об этом всем известно. Мне папа рассказывал. Кстати, он удивился, узнав, что вы об этом нам ничего не говорили.

— Боюсь, папа что-то напутал.

— Ничего он не напутал. Папа много читает по истории.

— Читать можно разное. Ну, ладно. Ты вот мне лучше скажи. Твой прадедушка участвовал в революционном движении задолго до Октября 1917 года, активно устанавливал советскую власть. Как известно, события 30-х годов естественно вытекают из революции и Гражданской войны. И Ленин, и Сталин были большевиками, состояли в той же партии, что и твой прадедушка. Он не чувствовал свою личную ответственность за то, что произошло в нашей стране после революции?

Судя по выражению лица Миши, эта мысль ему в голову не приходила.

— Не знаю. Мы это никогда не обсуждали.

— Ну что ж, садись на место. Оценка «пять».