День Всех Смертей

– Почему ты в этом уверен? Потому что тебе повезло не умереть вчера? Странная логика, – проворчала Гюрза. И все же нехотя, но звякнула своим бокалом о его бокал.

– Давно ты пришла? – спросил он после того, как глоток коньяка растекся теплом по неважно отдохнувшему телу. Теплом не слишком приятным. Это вечером выпивка доставляла Тайпану удовольствие. А спозаранку она как будто застревала на полпути к желудку, даром что пьянила сильнее.

– Часа полтора уже здесь сижу, – призналась гостья. О чем и так было легко догадаться по количеству окурков в пепельнице. – Могла бы успеть прикончить тебя раз девяносто, а ты бы и ухом не повел.

– И почему ты меня не разбудила? – удивился было Красный Посох. И тут же его осенило, какую на самом деле цель преследовала здесь Гюрза. – Да ты, небось, подслушивала, о чем я говорю во сне!

Кому, как не ей, было знать об этой нехорошей привычке бывшего любовника.

– Пыталась, да, – не стала она отнекиваться. – Разве я упущу шанс услышать то, что у тебя на уме, без твоего обычного лицемерия? Впрочем, успокойся, сегодня мне не подфартило. Пока я тут сидела, ты не пробубнил ни слова. Видать, и правда слишком крепко спал.

– А к чему такие сложности? Могла бы просто напичкать стены микрофонами и слушать мой бубнеж ночь напролет, – пожал плечами Тайпан.

– Кто сказал, что их здесь нет? – Гюрза обвела взглядом комнату.

– Тогда что именно ты надеялась услышать от меня собственными ушами?

– То, что могло предназначаться лишь мне и никому больше. Поэтому я отключила все микрофоны и камеры перед тем, как прийти.

– А разве вчера мы сказали друг другу не все, что нужно?

– Нет, не все. Я не верю, что ты прибыл ради одних переговоров с моим боссом. Готова поспорить, тебе стало известно, где я скрываюсь. И ты ухватился за первую же удобную возможность меня навестить. Даже зная, что тебе выпишут красный билет, и что Гриша не откажет себе в удовольствии поиздеваться над человеком Большого Лиса.

– А кто рассудит наш спор, если я на него соглашусь? – усмехнулся Тайпан.

– Есть только один способ доказать тебе, что я права, – ответила Гюрза. И, отставив бокал, решительно поднялась из кресла. Затем подошла к Тайпану, взяла у него бокал, поставила тот на прикроватный столик, после чего…

…После чего Красному Посоху следовало бы дать ей отпор. Или хотя бы попытаться. Как-никак, нынче Гюрза была в числе его недругов, а вчера он своими глазами видел, что она до сих пор отлично вспарывает человеческие глотки.

Но он не сопротивлялся. Вместо этого позволил ей уронить себя на кровать, потом – сдернуть с себя штаны и стянуть пиджак. Пуговицы с разорванной на груди рубашки разлетелись во все стороны, будто картечь. И лишь трусы Тайпан стянул с себя сам, потому что в этот момент Гюрза отвлеклась, чтобы снять собственную одежду.

Что-то вдруг нахлынуло на него с неимоверной силой. Какая-то пелена, более плотная, чем витающий в комнате сигаретный дым. Хотя и дым, и аромат «Королевы Хуанхэ» тоже внесли свою лепту в помутнение его рассудка.

Со времени, когда они с Гюрзой любили друг друга в последний раз, минули годы. Но ему почудилось, что та ночь все еще продолжается. А долгий промежуток между этими мгновениями был наваждением или сном.

Реальность и фантазия поменялись местами. Голова кружилась, отказываясь верить в происходящее. Но руки сжимали в объятьях то самое, до боли знакомое тело, которое он и не надеялся когда-нибудь снова обнять. Не говоря об остальном, что Тайпан еще умел с ним проделывать, а Гюрза – вытворять с его телом.

– Какой здоровенный ожог! Где ты так поджарился? – удивилась она, когда ее пальцы коснулись левого бедра любовника и обнаружили там огромный шрам, которого она прежде не видела.

– Да было дело. Решил пару лет назад поиграть с огнем и забыл, что я уже не так быстро бегаю, как в молодости, – ответил Тайпан. Ему не хотелось говорить сейчас о всякой ерунде.

– Это хорошо, что огонь лизнул тебя здесь, а не правее. Гляжу, правее у тебя все в полном порядке – твой посох по-прежнему красный и твердый, – жарко продышала она ему в ухо, которое потом игриво укусила. – Это мне нравится! Рада узнать, что в нашем проклятом мире хоть что-то осталось неизменным.

«Все осталось неизменным», – хотел возразить Тайпан, не нашедший в ней никаких перемен, но промолчал – берег дыхание. Или, подумав о неизменности, он выдавал желаемое за действительное? Да какая, к черту, разница, если он потерял границу между тем и другим.

Они до сих пор отлично помнили друг друга. И реагировали на знакомые ласки в точности, как раньше. Она взъерошивала ему волосы, когда он целовал ее груди, а он урчал, как довольный тигр, когда она впивалась поцелуями ему в шею. И когда дело дошло до кульминации этой яростной, почти животной игры, им не нужно было подавать друг другу намеков. Все случилось настолько согласованно и естественно, как будто для них это была уже не первая ночь любви после долгого перерыва.