День Всех Смертей

Кровать под ними ходила ходуном и скрипела. Но в гостинице, где даже перестрелки были в порядке вещей, ни один постоялец не стал бы жаловаться на столь безобидный шум. Тем более, что такие шумы денно и нощно доносились почти из каждого номера. А сколько гостиничных кроватей успело поскрипеть или даже развалиться под Тайпаном и Гюрзой в прошлом? Да кто бы считал! Тогда они кувыркались в постели чуть ли не ежедневно, а порой и по многу раз за день.

И все же, несмотря на помутившийся рассудок, Красный Посох чувствовал мимолетность всего, что сейчас здесь творилось. Иными словами, продолжение их нового романа не обещалось. Возможно, у них впереди еще одна ночь, в лучшем случае две. Но, скорее всего, вообще ни одной. Явившейся сюда втайне ото всех Гюрзе не нужны проблемы. «Альбатросы» доверили ей высокий пост, но вмиг лишат ее привилегий, заподозрив, что она развлекается с парламентером Триад. Если только…

…Если только она не пришла сюда нарочно, чтобы вскружить Тайпану голову ностальгической эйфорией, заставить его размякнуть и излить ей душу.

И, надо признать, отчасти ее план сработал – голова Тайпана продолжала восторженно кружиться. Что же касательно излития души, это выяснится лишь утром. Потому что в ближайшую пару часов им обоим будет явно не до разговоров…

Глава 8

Любовники-рецидивисты окончательно выдохлись, когда за окнами забрезжил рассвет. Усталые, они лежали под одним одеялом. Разве что не в обнимку, как раньше, а лишь соприкасаясь плечами и бедрами и чувствуя тепло друг друга.

Она докуривала вторую сигарету. Он, подложив руку под голову, задумчиво смотрел в потолок. Пока они занимались любовью, Тайпану хотелось сказать Гюрзе о многом: извиниться за былые ошибки и недопонимание; признать, что, возможно, это она была права пять лет назад; поблагодарить за эту и за все прошлые ночи; просто шепнуть о том, что она ничуть не изменилась и по-прежнему хороша во всем. Но сейчас, когда ничто не мешало ему завести этот разговор, он вдруг утратил такое желание. Наоборот, остыл, протрезвел и устыдился тому, что едва не раскис перед бывшей любовницей, которая вчера натравила на него убийц. Да и сегодня доверять ей было глупо, не сказать самоубийственно.

– Чего молчишь, Илья? – спросила она, затянувшись сигаретой. – О чем задумался?

Тайпан насторожился. Он всегда так делал, когда его называли по имени. А с тех пор, как они с Гюрзой расстались, никто больше к нему так не обращался.

– Думаю о том, что победитель вчерашней игры все-таки получил свою бесплатную девчонку, – отшутился он. – Причем лучшую из всех возможных.

– Не самый умный комплимент – приравнивать меня к здешним наемным шлюхам! – фыркнула Гюрза и стукнула его ногой под одеялом. Обиделась она, конечно, в шутку, но лягалась почти всерьез. – Хотя отчасти ты прав. Разница между ними и мной лишь в том, что мне больше платят, и я сама выбираю позу, в какой хочу трахаться.

– Об этом я тоже не забыл, – кивнул Тайпан. – Впрочем, на твой выбор я никогда не жаловался. Он меня полностью устраивал.

– А что случилось с другими твоими вкусами за это время? Сильно они изменились?

– Навряд ли. Не замечал у себя тяги к новшествам. Я уже не в том возрасте, чтобы менять укоренившиеся привычки.

– Да брось. Из тебя такой же старик, как из меня монашка. Нет, правда, а вдруг я перестала тебя удовлетворять? Вдруг вместо побитых жизнью брюнеток ты теперь предпочитаешь молоденьких лупоглазых блондинок?

– Поздновато ты об этом спрашиваешь, – покачал головой Тайпан. – Хотя и тут у меня нет новостей. Западать на блондинок я перестал лет двадцать тому назад. После того, как убедился, что они приносят мне сплошные несчастья.

– А я тебя прямо-таки осчастливила! – невесело усмехнулась Гюрза.

– По сравнению с блондинками – пожалуй, да, – согласился он. – По крайней мере, мне ты подарила намного больше счастья, чем я тебе.

С этим Гюрза не стала спорить, тем более, после вчерашних своих откровений.

– И все же ты мне солгал, – заявила она, потушив в пепельнице окурок. – Я слишком хорошо тебя знаю. И могу определить, когда твои мысли заняты шлюхами, а когда – чем-то другим, более важным. Так о чем ты думал пять минут назад, что аж наморщивал лоб от усердия?

– Да обо всем понемногу. В основном о нашем вчерашнем разговоре, – признался Тайпан. – Если ты хотела отомстить мне за прошлые обиды, считай, что сделала это.

– Опять врешь, мерзавец, – пристыдила его Гюрза. – Не тот ты человек, чтобы сокрушаться по прошлому. Ты даже со мной расстался в свое время без долгих колебаний, словно канат одним ударом перерубил. Мне известно лишь одно твое воспоминание о прошлом, которое тебя гложет и заставляет хмуриться.

– И какое же?

– Времена, когда ты заработал свой шрам. Как только ты мысленно возвращаешься в те дни, сразу мрачнеешь и впадаешь в депрессию. И ничего хорошего здесь нет, ведь это твое уязвимое место. Стоит лишь на него хорошенько надавить, и ты расклеишься.

– Так вот чего, оказывается, ты сейчас добиваешься!