Денежный мешок

Избушка была обустроена в лучших деревенских традициях. Полосатые ручной работы дорожки прикрывали скрипучие половицы. В дверных проемах висели затейливые шторки. Самая простая мебель. Старый, «бабушкин» буфет с зеркалами, с отражающимся хрусталем и чайным сервизом. Трюмо. Диванчик. Обеденный стол со стульями. В комнатах – деревянные кровати с горками взбитых подушек, накрытыми белым кружевом, и громоздкие трехстворчатые шкафы. Запах старый, малость с горечью, но терпимо. И принюхавшись, можно и не замечать его.

Молодые люди вымыли руки и сели за небольшой столик на маленькой кухне, у печки. Татьяна Григорьевна поставила на стол отварную картошку, сдобренную сливочным маслом и посыпанную укропом, над которой поднимался ароматный пар, селедку с зеленым лучком, томленное по-деревенски мясо, соленые огурчики с помидорчиками, нарезанный хлеб. Полина с Максимом были голодны и быстренько опустошили свои тарелки.

– Спасибо за обед, переходящий в ужин, – поблагодарили они. – Очень вкусно!

Максим вызвался посмотреть насос, то – ради чего он приехал.

– Пойдем, я тебя провожу, – сопроводила его Полина до скважины.

Воздух был наполнен запахом луговой травы и пыльцой от распустившихся розовых бутонов кустов шиповника. Стрекотали в кустах кузнечики, летали бабочки, досаждали комары…

Полина вернулась в дом.

– Как дела? – приватно спросила Полина у мамы, наклонив голову к плечу. – Стелла не объявлялась, не звонила? – приглядывалась она к матери, изучая ее новые, появившиеся за время разлуки морщинки.

– Нет! – стеганула ответом мама, ловко отворачивая лицо. – Не знаю даже, где она.

– Если она объявится, скажи ей, что нет смысла больше прятаться, – не замечая странности, что проскользнули на лице матери, говорила дальше: – пусть возвращается домой. Макс выкупил ее долг у этого злодея, и она теперь абсолютно свободна. Отныне Стелла ничего не должна этому психу. И если она еще раз с ним свяжется, я ее прикрывать не намерена и отрабатывать за нее долг не буду! – прорвало Полину высказать, что наболело на душе.

– Ну вот видишь, слава богу, что все закончилось, и не начинай уж, – смягчила удар мама, как-то мимоходом.

– Я и не начинаю, а просто говорю, – определенно пояснила старшая дочь. – Я отрабатывала этот долг своим телом! Раздевалась перед пьяными мужиками! И мне пришлось это делать не по собственной воле! – под конец повысила голос Полина.

– Ну, Стелла сама перепугалась сильно и очень переживала за тебя. Ты же знаешь, я даже в церковь ходила, молилась, за ваше благополучие.

– Добро, – остыла отходчивая Полина. – Важно, чтобы это ее это чему-нибудь научило! Вдруг в следующий раз ей никто не поможет?!

– Ну что ты. Голова для этого и есть, чтобы думать! Она же не нарочно вляпалась в эту историю, – защищала мама свою младшую дочь, за место, чтобы пожурить.

Полина через окно проследила за Максом, по-деловому обдумывающем проблему насоса.

– Пойду я в хлев схожу, с коровкой поздороваюсь, – произнесла Поли, глядя на притихшую мать и выскочила из дома.

65

Если принять мир, со всеми его неудобствами, и держа нос по ветру, влиться в жизнь прививая вкус к солнечным нотам, научиться чему-то новому, претворяя заветные мечты, то и любовь, в один из замечательных дней припорхнет сама.

В темно-приглушенном хлеву пахло свежим сеном и характерным запахом домашнего скота. Добротная, мясистая корова виляла хвостом в загоне.

– Ромашка моя, – обратилась Полина к корове, как на равных, – соскучилась, моя хорошая?

Корова с большими черными глазами и пышными ресницами замычала, узнав подошедшую к ней девушку, приветствуя ее.

– Как поживаешь? Как настроение, как спится тебе, моя родная? – сыпала Полина вопросами. Корова зашевелила оттопыренными лохматыми ушами, показывая, что ей приятно слушать своего любимого друга.

– Милая ромашка, значит у тебя все хорошо, – поняла ее Полина, – а я ненадолго приехала, немного погощу у вас тут и вернусь в город. – Ты по мне не скучай, – гладила она корову по глянцевой короткой шерсти.

– Ладно, Ромашка, я пошла, на всякий случай – пока, – попрощалась Поли с коровой, целуя ее в морду, как вдруг услышала шорох в углу. Насторожившись, прислушалась, раскумекав что-то странное в куче сена. «Тут явно кто-то прячется», – поняла она.

– Кто тут? Выходи, а заколю вилами! – требовательно приказала Поли, в первую очередь подумав о Фараончике.

Сено зашуршало и на поверхность выбралась Стелла, святая простота.

– Это я! – произнесла она, обижаясь, непонятно на кого. – Привет! Волосы переплелись с сухими стеблями. Попало и за одежду, мешалось, щекотало.

– Ты откуда тут? – ошалела старшая сестра от такой встречи, пилив ее глазами, – ты что же все это время находилась дома? – будто протрезвела шокированная Полина, осознавая суть вещей.

– Извини. Мы с мамой боялись, что ты проговоришься Фараончику, – оправдалась светловолосая Стелла, с теплыми, но затравленными глазами, отряхиваясь от мелкой травяной стружки, прилипшей к платью.