Денис Котик и орден бледных витязей

Тут, правда, загвоздка. В Лицее этому не учат. Да и плавания тут не шибко дальние. Кажется, от До Свиданья до самого Стогона дней восемь плыть, не больше. А если в Закрытке ходить в дальние плавания, так уже совсем не та романтика. Парусников почти нет, везде шныряют огромные теплоходы, ни одного белого пятна на карте не осталось, даже остров какой-нибудь захудалый не откроешь, все уже открыты...

Из задумчивости Дениса вывела живописная пара, которая вдруг показалась на берегу рядом с ближайшим ручьем. Это были Леся и Тиша!

Тиша соорудил себе из листьев лопуха диковинный головной убор. А из листьев, похожих на пальмовые, он смастерил себе нечто вроде туземной юбочки. В хоботе он держал огромный продолговатый плод, похожий на кабачок. Другим плодом – желтым – он размахивал, словно церемониальным жезлом. Ни дать, ни взять – туземный божок плодородия!

Леся не стала делать себе никаких юбочек и шапочек.

Судя по всему, она изучала местную флору не только как начинающая ботаничка из Травоведно-Зверознатного посада, но и на предмет наличия съедобных и питательных плодов.

На сгибе правого локтя она тащила большущую корзину, которую дружинники Твердислава называли "кузовом".

Из кузова свисала неведомая красноватая ботва и задорно торчали несколько крупных желтых плодов – таких же, каким размахивал Тиша.

Леся и шошарр направлялись к началу песчаной отмели – они возвращались на корабль!

Через четверть часа, когда проснулся Максим, а Тиша с Лесей подняли настроение сварливых дружинников свежими овощами и фруктами, состоялся своего рода военный совет.

– Ну вот что, голуби, – важно сказал Твердислав, косясь на ребят, – мы вам, наверное, спасибо должны сказать. Как-никак, а без вас могли бы и потопнуть...

Максим степенно кивнул, дескать "пожалуйста за спасибо!" И добавил:

– Потопнуть могли бы запросто. Потому что дисциплина у вас на борту неважнецкая.

– Что за слово такое неславянское? – нахмурился Твердислав.

– Дисциплина означает "порядок", – пояснил Денис. – Максим хочет сказать, что порядка у вас маловато.

– Да кто вы такие, чтоб меня тут порядку учить, малявки в общем-то!.. – начал было Твердислав, но Авдей двинул его в бок локтем и тот спохватился:

– Я хотел сказать, что сейчас не время друг друга учить... Вы мне лучше, голуби, скажите, что нам теперь делать? Дырка в днище – с кобылью голову. Этак мы далеко не уплывем. Да к тому же и засели плотно! Из дырищи каменюка торчит – ладью с места не сдвинешь! А стащить с мели волоком попробуешь – каменюка враз все днище распанахает!

Максим очень взрослым жестом снял очки и потер переносицу – как усталый учитель в середине шестого урока перед классом, набранным из отборных лодырей и лоботрясов.

– Об этом я уже подумал, – неторопливо начал он. – У нас есть два варианта. Во-первых, можно поднять ладью на клиньях. Для этого потребуется спилить несколько больших деревьев, распустить их на доски толщиной примерно в четыре пальца...

– Э, э, э! Погоди-ка! – перебил его Еремей. – "Срубить"! "Распустить"! От работы кони дохнут! Давай пока второй варьянт.

Максим с неудовольствием поглядел на Еремея, но терпеливо продолжил.

– Второй вариант требует дождаться полнолуния, когда будет самый сильный прилив. Если верить вашей карте, в районе Мокреца максимальный прилив достигает при полном безветрии двух метров. Ладью приподымет достаточно высоко для того, чтобы она самостоятельно снялась с камня и вообще с мели. Правда, вам потребуется сразу же завести под днище пластырь, чтобы временно заделать пробоину...

У Дениса, Леси и даже у Тиши челюсти отвисли от удивления.

Знали они, что Максим неплохо разбирается в технике, но чтобы так профессионально разглагольствовать о корабельном деле и давать такие советы!

– ...Иначе вы просто утонете. Конечно, когда начнется отлив, ладья снова покажется над водой, но тогда она сядет на ту же мель! А нам этого вовсе не нужно. Поэтому-то и заводится пластырь! После чего ладья своим ходом, на веслах, доходит до берега. Там строятся козлы, ладью поднимаем на клиньях – и можно уже безо всякой спешки заделать пробоину! Все просто!

Под конец Максим разошелся, раскраснелся, радостно размахивал руками и вообще производил впечатление автогонщика-ветерана, который после десяти лет работы на мусоровозе вновь вернулся за штурвал любимой "Формулы-2".

Если ребята и шошарр были восхищены инженерным гением Максима, то дружинников его выкладки, похоже, повергли в глубочайшее уныние.

– Что такое пластырь? – грустно спросил Мстислав.

– В данном случае – кусок парусины или брезента, сложенный в несколько слоев и желательно просмоленный, – охотно пояснил Максим.

– Ну... Ну а первый варьянт? – спросил Еремей с похоронным видом.

– Что первый?

– Про первый еще расскажи. Про клинья. Может, там хоть без пластыря?