Дэнс, дэнс, дэнс

Мы поехали в город на его “мазерати”. В проклятом “мазерати” мне снова стало не по себе. Какое-то время Готанда вел машину сквозь размытый дождем неон. Просто ехал вперед, никуда в особенности не направляясь. Переключая скорости настолько мягко и точно, что я ни разу не ощутил ни дрожи, ни слабенького толчка. Осторожно разгоняясь – и плавно тормозя на поворотах. Небоскребы нависали над нами, как горы над путниками в ущелье.

– Куда поедем? – спросил Готанда и бросил взгляд на меня. – Чтобы не встречать типов с “ролексами”, спокойно поговорить и отлично поесть, я так понимаю?

Ничего не ответив, я продолжал разглядывать небоскребы. Мы покрутились по улицам еще с полчаса – и он наконец не выдержал.

– О’кей. Тогда давай действовать от противного, – сказал он легко, без малейшего раздражения в голосе.

– От противного?

– Поедем в самое шумное заведение. Там-то и сможем поговорить с глазу на глаз. Как тебе такая идея?

– Неплохо, но... Куда, например?

– Ну, скажем, в “Шейкиз”, – предложил он. – Если ты, конечно, не против пиццы.

– Да ради бога. Никогда не имел ничего против пиццы. Только... Как же твой имидж? Что, если в таком месте тебя узнают?

Готанда улыбнулся – совсем слабой улыбкой. Силы в этой улыбке было не больше, чем в последних лучах заката, пробивающихся сквозь густую листву.

– Ты когда-нибудь видел, чтобы знаменитости трескали пиццу в “Шейкиз”?

Как всегда в выходные, в пиццерии было громко и людно – яблоку негде упасть. Джазовый квартет – все в одинаковых полосатых рубашках – наяривал на сцене “Tiger Rag”, а студентики за столиками, вдохновленные пивом, надсадно его перекрикивали. В зале царил полумрак, никто не обращал на нас внимания. Пряный запах жареного теста растекался волнами по воздуху. Мы заказали пиццу, купили пива и уселись в самом укромном углу за столик с пижонской лампой-“тиффани”.

– Ну, вот видишь? Всё как я говорил, – сказал Готанда. – И уютно, и успокаиваешься куда больше.

– Это верно, – согласился я. Разговаривать по душам здесь и правда было приятнее.

Мы начали с пива, а чуть погодя вцепились зубами в свежайшую, дымящуюся пиццу. Впервые за много дней я ощущал в желудке космическую пустоту. И хотя я никогда не сходил по пицце с ума, сейчас, откусив лишь раз, почувствовал: на всем белом свете нет ничего вкуснее. Вот, оказывается, как страшно можно изголодаться за четверо суток. Готанда, похоже, тоже был голоден. Без единой мысли в мозгу мы молча жевали пиццу и запивали пивом. Прикончив пиццу, взяли еще по пиву.

– Объеденье! – изрек наконец Готанда. – Веришь, нет – третьи сутки думаю о пицце. Даже сон о пицце приснился. Как она поджаривается в печи и похрустывает слегка, а я на нее смотрю. Просто смотрю и больше ничего не делаю. И так – весь сон. Без начала и без конца. Интересно, как бы его трактовал старина Юнг90? По крайней мере, я для себя трактую так: “Очевидно, мне хочется пиццы”. Как думаешь? И, кстати, что у тебя за разговор?

“Ну вот, – подумал я. – Сейчас или никогда”. Но сказать ничего не получалось. Дружище Готанда сидел передо мной тихий, расслабленный и наслаждался приятным вечером. Я смотрел на его безмятежную улыбку – и слова застревали в горле. Бесполезно. Сейчас – не могу. Как-нибудь позже...

– Как у тебя дела? – только и спросил я. Эй, так нельзя,

– пронеслось в голове.– Сколько ты собираешься буксовать и вертеться по кругу?Но я не мог себя пересилить. Полная безнадега. – Что с работой? С женой?

– С работой – по-старому, – ответил он, криво усмехнувшись. – Без вариантов. Работы, которую я хочу, мне не дают. А которой не хочу – наваливают по самую макушку. Вот и вязну, как в снегу. Продираюсь через сугробы, что-то кричу сквозь пургу – а никто все равно не слышит. Только голос срываю. А с женой... Странно, да? Давно ведь развелся, а все женой называю... С ней мы с тех пор только один раз встретились. Ты когда-нибудь спал с женщинами в мотелях или лав-отелях91?

– Да нет... Можно сказать, что нет.

Готанда покачал головой.

– Странная это штука... Если долго там находишься – уставать начинаешь. В комнате темно. Окна задраены. Номер-то для секса и больше ни для чего, кому там окна нужны. Была бы ванна да кровать побольше. Ну, еще радио, телевизор и холодильник. Только то, что для дела нужно. Чтобы кого-нибудь трахать, долго и с кайфом. Ну, я и трахаю. Собственную жену. Конечно, получается у нас высший класс. Оба стресс снимаем, обоим весело. Нежность взаимная просыпается. Кончим – и долго лежим, обнявшись, пока снова не захотим. Только, знаешь... Света не хватает. Слишком всё взаперти. Искусственно как-то, придуманно всё. Не по душе, ей-богу. Но, кроме таких заведений, нам с женой больше и переспать-то негде. Прямо не знаю, что делать...

Готанда отхлебнул еще пива и вытер салфеткой губы.