Дэнс, дэнс, дэнс

Потом мы валялись на диване и на полу, пили бренди с содовой под Джо Джексона, “Шик” и “Алан Парсонз Проджект” – и болтали о чем попало. Атмосфера покоя и небывалой раскованности окутала комнату. Нам с Готандой было в кайф – и девчонкам явно не хуже. Готанда, выбрав очкастую в качестве пациентки, изображал стоматолога. Получалось у него отменно. Куда больше похоже на стоматолога, чем у настоящего стоматолога. Одно слово – талант.

Готанда сидел на полу с очкастой. С таинственным видом шептал ей что-то на ухо, а она то и дело хихикала. В это время “гордячка” тихонько прислонилась к моему плечу и сжала мне руку. Пахла она изумительно. Божественный аромат, от которого перехватывает дыхание. Ну точно, как с одноклассницей через десять лет после школы, подумал я снова. “Тогда, в школе, я тебе не решалась сказать... Но ты мне всегда ужасно нравился... Почему же ты никогда не приставал ко мне, дурачок?” Мечта любого пацана-старшеклассника. Идеальный образ... Я осторожно обнял ее. Она закрыла глаза и уткнулась носом мне в ухо. Потом самым кончиком языка лизнула меня в шею, очень плавно и нежно. Я вдруг заметил, что ни Готанды, ни его собеседницы в комнате уже нет. Надо полагать, уединились в спальне. “Может, притушим немного свет?” – шепотом предложила она. Я нашарил на стене выключатель, погасил люстру, и мы остались в тусклом свете торшера. Вместо пластинки уже почему-то играла кассета. Боб Дилан. “It's All Over Now, Baby Blue”.

– Раздень меня, только медленно, – прошептала она мне на ухо. Я повиновался – и начал медленно-медленно снимать с нее свитер, потом юбку, потом блузку, потом чулки. Машинально попытался было сложить вещи поаккуратнее, но тут же сообразил, что нужды в этом нет, и оставил все как есть на полу. Теперь была ее очередь. Так же медленно она стянула с меня галстук от Армани, потом “ливайсы”, потом рубашку. И затем в одних трусиках и узеньком лифчике встала передо мной во весь рост.

– Ну, как? – улыбнулась она.

– Здорово! – сказал я. Бесподобное тело. Фатальная, девственно-дикая, страшно возбуждающая красота.

– Как“здорово”? – не унималась она. – Скажешь понятнее – не пожалеешь. За мной дело не станет.

– Сразу детство вспоминается. Школа... – сказал я искренне.

Несколько секунд она, озадаченно щурясь, разглядывала меня, словно какое-то чудо света, – и, наконец, широко улыбнулась:

– Слушай, а ты уникальный!

– Что... Ужасно ответил?

– Вовсе нет! – рассмеялась она. Затем придвинулась ко мне близко-близко – и сделала то, чего за все тридцать четыре года со мной никто никогда не делал. Нечто очень интимное – и вселенски-громадное, до чего человеческому воображению просто не додуматься. Хотя кто-то все же додумался... Я расслабил все мышцы, закрыл глаза и поплыл по течению. Весь сексуальный опыт моей жизни не шел ни в какое сравнение с тем, что сейчас вытворяли со мной.

– Ну как? Неплохо? – шепнула она мне на ухо.

– Н-неплохо... – только и выдохнул я.

То была божественная музыка, которая успокаивает психику, освобождает тело и усыпляет всякое чувство Времени. Утонченнейшая интимность, полная гармония времени и пространства, универсальное общение – пусть даже и в такой ограниченной форме... И все это – за счет списания чьих-то расходов? “Очень неплохо”, – повторил я. Все еще пел Боб Дилан. Что там за песня-то? Ах, да – “Hard Rain”. Я тихонько обнял ее. Она полностью расслабилась – и растворилась в моих руках... Странная штука – спать с красивой женщиной под Боба Дилана за счет списания чьих-то расходов. В старые добрые шестидесятые такое никому и в голову бы не пришло.

“Да это же искусственный образ! – мелькнуло вдруг в голове. – Нажми на кнопку – исчезнет в ту же секунду. Трехмерная эротическая картинка. Запах духов, нежная кожа под пальцами и страстные вздохи прилагаются дополнительно...”

Я прилежно выполнил все, что от меня требовалось, успешно кончил – и мы отправились с нею под душ. Сполоснувшись, завернулись в банные полотенца, вернулись в комнату и стали пить бренди с содовой, слушая то “Дайр Стрэйтс”, то еще что-нибудь.

Она спросила, что именно я сочиняю. Я в трех словах описал ей суть своей работы. М-да, интересного мало, сказала она. Смотря какая тема, сказал я. В общем, я разгребаю культурологические сугробы, сказал я. А я разгребаю физиологические сугробы, сказала она. И засмеялась. Эй, сказала она, давай еще разок поразгребаем вместе сугробы? И мы снова трахнулись, прямо на ковре. На этот раз – очень просто и очень медленно. Но даже в простом и незатейливом сексе она отлично знала, как завести меня на полную катушку. “Откуда ей это известно?” – поражался я всю дорогу.

Уже когда мы клевали носами, сидя бок о бок в огромной ванне, я спросил ее о Кики.

– Кики... – повторила она. – Давно я о ней ничего не слышала. А вы что, знакомы?

Я молча кивнул.

Она набрала в рот воды, сжала губы и фыркнула – смешно и как-то по-детски.