Derbi Braya Pylayuschaya Ember 1

довольно непреклонен насчет этого. Я сказал ему передать отцу, что я поговорю с тобой и

дам ему знать.

Я вздыхаю:

— Ничего не получится. Только когда каждый Предвестник Хаоса сядет за стол

обсуждения. После вечеринки. После голосования.

— Ладно. Я скажу им еще раз.

— Они придут на вечеринку Эджа?

— Да.

— Скажи им, чтобы держались поблизости в течение следующих нескольких дней, и

после того, как проведем голосование, мы с ними поговорим.

— Хорошо.

К нам, спотыкаясь, подходит Боди, обхватив рукой одну из близняшек. Я думаю, это

Ло, поскольку Лита, как правило, стоит за стойкой бара. Честно говоря, я никогда не мог

отличить их друг от друга. Они для меня как две капли воды — латиноамериканки с

длинными черными волосами, темными глазами и огромными розовыми татухами,

которые соединяются друг с другом, когда они стоят рука к руке.

Нечленораздельно Боди спрашивает:

— Так что там с новой рыжей закуской? К ней правда нельзя пр-прикасаться?

Поскольку, в противном случае, если она еще раз наклонится, я откушу от нее кусочек.

Он рычит и игриво кусает Ло за сиську.

Она хихикает и шутливо отталкивает его.

От его комментария мой живот скручивает в узел. В голове всплывает картинка, как

я надираю ему задницу. Я разминаю шею, пытаясь снять часть напряжения, вновь

образовавшегося там.

73

— Тебе придется какое-то время подождать, — встревает Гриз.

Боди прекращает заигрывать с Ло.

— Почему? Ты уже занял очередь? — потом он морщит нос. — Чувак, это чересчур.

Она же тебе в дочери годится.

— Чего? Какого хрена?

Гриз выглядит ошеломленным. Словно такая мысль никогда не приходила ему в

голову.

Глаза Боди расширяются до размера мячей для гольфа.

— О, Боже, мужик! А что, если она — твоя дочь, а ты, не зная этого, возьмешь и

трахнешь ее? Это как гребаный инцест.

Я качаю головой и бормочу:

— Не как инцест, Дуралей. Это и есть инцест.

Лицо Гриза бледнеет, затем его глаза вспыхивают от раздражения.

— На хрена ты мне это сказал? Теперь я не… ах ты эгоистичный сукин сын!

Он толкает Боди назад.

Боди почти падает. Он смеется с таким надрывом, что Ло приходится приложить все

свои силы в попытке удержать его на ногах.

— А что? Вполне возможно, — говорит он, после того как успокаивается.

Гриз рычит:

— Нет ничего невозможного, болван. Но это не значит, что ты можешь озвучивать

любую пришедшую тебе в голову хрень.

— Ставлю сто баксов на то, что она и дня здесь больше не продержится, — заявляет

Таз.

По лицу Гриза расплывается хитрая улыбка.

— Я принимаю эту ставку. Мы, рыжие, — упрямые. Если она захочет быть здесь,

она останется.

— А ты что скажешь, — обращается Таз к Боди. — Если ты продолжишь цеплять

всех клубных кисок и прыгать с ними в кровать, ты и сам обзаведешься парочкой

внебрачных детишек. Тогда твоя старуха получит доказательство, что ты ходишь налево,

и на этот раз она навсегда распрощается с твоей задницей, — выдает Таз.

Улыбка Боди мгновенно исчезает. Он впивается свирепым взглядом в Таза.

— Почему, мать твою, ты всегда приплетаешь ее?

— Просто предупреждаю.

— Обойдусь без твоих предупреждений. Не суй свой нос в чужие дела.

Я становился свидетелем этой перепалки бесчисленное количество раз. Дальше Боди

будет намекать на то, что Таз имеет виды на его старуху. Таз никогда этого не отрицает,

что только усугубляет проблему. Я знаю, что она не так уж сильно его привлекает,

хорошо, это ложь, каждый брат находит ее привлекательной, но Таз не из-за этого

постоянно достает Боди. Нет, Таз ненавидит любое проявление предательства. Поэтому он

напоминает братьям об их связи со старухами при каждой подвернувшейся возможности.

Я поворачиваюсь к бару и, когда подходит Лита, говорю:

— Бутылку.

Она поднимает бровь.

— Джека, — поясняю я. Да-да, это одна из тех самых ночей.

Через несколько секунд она передает мне бутылку, заполненную на три четверти, но

в ближайшее время я планирую исправить этот пробел.

74

Покинув главную комнату, я иду по коридору и поднимаюсь по лестнице на второй

этаж, перешагивая две ступеньки за раз. По какой-то необъяснимой причине мои ноги

останавливаются рядом с дверью Дозера, и я не могу двинуться с места, пока не

удостоверюсь, что по другую сторону ничего не происходит.

Чтобы убедиться, я все же заглядываю в комнату для гостей, где обнаруживаю Ди,

лежащего в отключке на кровати в гордом одиночестве. Эта картина немного ослабляет

узел в моем животе.

Как только я вхожу в свою комнату, я не трачу времени даром. Я запрокидываю

бутылку вверх дном и начинаю заливать в себя алкоголь. Мне нужно смыть вискарем этот

паршивый день. Стереть изображения, заполонившие мою голову, и вернуться к тому

состоянию оцепенения. Забыть о том, что копия Даны когда-либо входила в мою дверь.

Я пью и пью, пока не упиваюсь в хлам… и выпиваю еще немного.

Затем курю и расхаживаю из угла в угол. После чего повторяю ритуал.

Я провожу рукой по моим стриженным под «ежик» волосам. Обычно жесткие