Деревенская сюита

— Анжела, ты с кем разговариваешь? Поехали, я отвезу тебя, — раздался озабоченный голос Димы. — Катерина?! Что-то случилось? — лицо его выражало неподдельное изумление.

— Ты знаком с ней? — надменно спросила Анжела.

— Подожди меня в машине, — мягким жестом подтолкнул ее Дима в сторону открытого гаража, где белела знакомая Кате иномарка.

Анжела недовольно тряхнула головой, но послушалась.

Дима беспокойно заглянул в расстроенное, с пылавшими от смущения щеками Катино лицо.

— Ну что ты, возьми себя в руки! Я слушаю.

Она постаралась объяснить как можно понятнее, но под конец разрыдалась.

— А вот истерик не надо, — отчеканил Дима тихим голосом. Забавный хвостик на макушке подрагивал в такт словам. — Возвращайся домой.

Он взглянул на циферблат отнюдь не дешевых наручных часов.

— Я скоро!

* * *

Катя ошпаренной кошкой носилась по бабы Любиной хибарке. «Сейчас Дмитрий Сергеевич приедет, а у нас кошмар! Посуду со стола прочь, занавески по линейке, шваброй пройтись чуть-чуть, — бормотала она себе под нос. — Да и обувь с вида в угол запихать!» — ринулась она к выходу.

Баба Люба уныло баюкала Сонечку на руках. Дочка полыхала и часто, прерывисто дышала. Губы старой женщины чуть заметно шевелились. Вероятно, она молилась.

Наконец раздался долгожданный шум мотора. Катя, не потрудившись накинуть что-то теплое, вылетела из дома.

Дима в белоснежном халате, со свисающим фонендоскопом на шее, специальной медицинской сумкой в руке и в блестящих старушечьих калошах, смешно взбрыкивая ногами, бежал к дому. Катя усмехнулась.

В глубоко посаженных карих глазах педиатра мелькнула укоризна.

— Извините, Дмитрий Сергеевич! Взглянула на ваши калоши.

Он притормозил у крыльца и насупился:

— Ты забыла, что мы с тобой друзья? Повязаны спасением живого существа, чуть не погибшего под колесами моего автомобиля! А это — как бок о бок в окопах повоевать. По имени и отчеству я для тебя только в ка-би-не-те! — он выразительно цокнул языком и энергично мотнул головой. Хвостик на макушке, смешно качнувшись, подтвердил слова Димы.

Он тщательно очистил калоши о скребок у двери, ужом проскользнул на крыльцо и отработанным движением натянул бахилы.

Через несколько минут Дима внимательно осматривал Сонечку. Она удивленно таращила на него блестящие от жара глазенки. Он разорвал стерильную упаковку одноразового шпателя.

— А теперь, моя маленькая принцесса, скажи мне «а-а-а» — горлышко посмотрим, — Сонечка издала надсадный звук. — Все, ложись.

Дима надолго замолчал. Затем тщательно ощупал ее шейку, живот и подмышки.

У Кати тревожно заныло в груди: «Девочка моя! Неужели опять кошмар повторится?! Только не это!»

Она заговорила помертвелым, бесцветным голосом:

— В три года Соня тяжело заболела пневмонией. Чудом выжила. Я думала — все…

Дима удивленно поднял глаза:

— В легких абсолютно чисто. Так, чуть жестковато дыхание, а вот горло… Ангина.

Катя кивнула. Давно сдерживаемые слезы крупными каплями заскользили по щекам, оставляя блестящие дорожки на бледных щеках.

— Прекрати! Иначе заберу дочку в стационар, — зло прошипел Дима. Его тонкие губы плотно сжались.

— Нет, Дим, нет!!! — Катя отчаянно замотала головой. — Ты не обращай внимания. Обещаю — слез больше не увидишь, — и шмыгнула носом.

Через несколько минут он протянул ей лист назначений.

— За лекарствами придется съездить в Дубское, в аптеку. Антибиотик надо начать давать как можно скорее. Обильное питье, полоскания. Я все написал. А теперь перепиши мне ваши с Соней данные. В следующий раз оформишь вызов через регистратуру — у нас с этим строго.

Дима собрал бумаги и заспешил к выходу:

— Не раскисай, справишься! Если что, я на связи! — отсалютовал он Кате смартфоном и вышел из дома.

Она подошла к окну. Белый автомобиль плавно скользнул на асфальтовое покрытие и набрал скорость. Голубоватый дымок выхлопных газов легким облачком растекался в прохладном, пронзительно чистом воздухе сельской околицы.

* * *

Нестерпимо тянучий, как конфета «Фрутелла», день наконец-то заканчивался.

Мягкий свет приглушенного розовато-серебристыми облаками заката заливал комнату. Катя сидела на полу, привалившись к кровати. В защитной полудреме смертельно уставшего организма, ее мозг «пережевывал» предельно нервозную сутолоку дня.

Вот она дает дочке жаропонижающее. В сотый раз учит бабу Любу пользоваться сотовым телефоном. Бежит к автобусной остановке, разбрызгивая жидкую грязь. Показавший «хвост» рейсовый автобус. Спешный ликбез у продавщицы Оксанки по ловле попутки. Метание по аптекам. Жуткая ругань изысканной площадной бранью с таксистом, попытавшимся заломить двойную (!) цену. Бесконечное дерганье Димы, закончившееся его угрозой прислать неотложку…

Ртутный столбик термометра приклеился к отметке 39,7. Ни туда, ни сюда! Спешный прием с таким трудом добытого Катей антибиотика пока не давал результата.

Наконец они обе заснули — разметавшаяся на постели дочка и Катя, скрюченная на полу возле кровати, измученная отчаянием и усталостью.

Тенью скользила по кухне баба Люба, готовила немудреный ужин. Вдруг она оживленно с кем-то забубнила.