Деревянная грамота

Бойцы явно что-то знали о деревянной грамоте!

- Нет ее у нас, - хмуро сказал Одинец.

- А была ли?

- Нет, и не бывала.

- Чего же вы с Трещалой не поделили? Добрые люди сказывали - свара у вас из-за Трещалина наследства!

- Пусти... Да пусти же! - Сопля стал вырываться, держали его уже не так крепко, и он выскочил из шубы, в два быстрых шага встал перед Тимофеем. Про свару я расскажу!

Данила насторожился - хитрый боец явно помешал Одинцу открыть рот.

- Ну, сказывай, - позволил Тимофей.

- Это Трещала кашу заварил. Стал у нас бойцов переманивать. Я ему настрого заказал в "Ленивке" бывать - так он не послушал и туда своих людишек тоже подсылал. У него в подручных скоморох есть, как стенку принимаются собирать, так и он на Москве объявляется! И тот скоморох тоже моих бойцов переметнуться подговаривал. А от Трещалы к нам один молодец перебежал, мы его до поры до времени прятали. Вот - у парня своего спросите!

Сопля показал на Данилу.

- А чего спрашивать-то? - удивился Данила. - Я про вашего перебежчика ни сном, ни духом!

- Скажи, как мы с тобой у "Ленивки" сцепились! Я же тебя за Трещалина лазутчика принял! Будто бы хочешь все в кружале разведать! А как к нам стал тебя зазывать - ты и на попятный! Ну, думаю, подослали!

- Когда это ты, Данила, с ним сцепился? - строго спросил Тимофей.

- Было дельце, свет, - вмешался Семейка. - Да и не дрались они, один лай, ничего больше.

- А поле того лая Даниле спешно втемяшилось кулачному бою обучаться? сообразил Озорной. - Разберусь я с ним!

- Да ладно вам! - воскликнул Богдаш. - Пусти, Семейка, остыл я. Дай шубу накину.

Он воздел руки над головой, потом резко бросил их вниз, встряхнулся, как искупавшийся пес, и подхватил со снега шубу.

- Так, выходит, вся свара - из-за бойцов, которых сманивают, и деревянная еретическая грамота тут вовсе ни при чем? - уточнил Тимофей.

- Да ты послушай! - Сопля заговорил так убедительно, что дальше некуда. Ведь коли по уму - так нас, нашу стенку, обидели! Есть торговый человек, Перфишка Рудаков. И он привел нам парня. Откуда его вывез - сам объяснить не мог толком, да и парень тоже. Однако здоровенный детина, и у себя дома в стенке стаивал, парнишкой - на крыльях и уже два года как со взрослыми мужиками в челе. Мы его попробовали - да Перфишке спасибо сказали. И заплатили хорошо - сколько, Аким?

- Полтину я ему дал, да ты от себя десять алтын прибавил.

- И тот парень жил с нами сколько-то дней, а потом скоморох Трещалин, Томила, проведал и к Перфишке подкатился. Уж не знаю, чего пообещал, да только Перфишка поздно вечером пришел за детинушкой - вот, Клим видел...

- Вот те крест, своими глазами, - подтвердил ткач.

- ... да и свел тихомолком со двора! Вот нам еще забота - окаянного Перфишку искать, чтобы деньги вернул.

- Найду - шею сверну, - грозно сказал Одинец. - Не по-христиански это деньги получить да и переметнуться!

- Перфишка Рудаков, стало быть, парня свел - и из-за того ваша свара с Трещалой еще больше разгорелась? - Тимофей был нетороплив, говорил размеренно, глуховато, но Данила чувствовал - сейчас заорет!

- Да из-за него, худяка! Мы и раньше-то не ладили, - признался Сопля, - и про то всей Москве ведомо. А как парня свел - совсем взъярились. Мало за тем Трещалой грехов, что ли? Я крест целовать буду - он в прошлом году изловчился, с закладкой на лед вышел! Теперь вот с Перфишкой спелся! А по тому Перфишке кнут плачет. Такого парня свел! ..

Сопля, перечисляя обвинения, все повышал голос, потрясал кулаками, скалился - словом, был страшноват. Тимофей же слушал его бесстрастно, как и положено ведущему розыск служилому человеку.

- И за то вы его убить готовы? - уточнил лишь.

- Не то что убить - живьем в землю вогнать! - Сопля ответил до того страстно и яростно, что Даниле сделалось его жаль - невзирая на происшествие у ворот "Ленивки".

- Ну так и незачем стараться... - Тимофей помолчал и решительно возвысил голос: - Лежит ваш Перфишка на берегу под забором вторые сутки! Крови на нем нет - кулаком, выходит, били!

И указал рукой в сторону реки.

- Под каким забором? - спросил озадаченный Сопля.

- Да под вашим же. Вы на этом дворе ведь стоите? Ну так как с реки к переулку подниматься - по левую руку.

- Перфишка? - переспросил Одинец. - Точно - он?

- Пошли человека проверить, - предложил Тимофей. - А мы подождем.

- Да что ж это деется?! - завопил вдруг ткач. - Вы-то разбежитесь, а тело-то - под моим забором! ..

- Давай-ка, Клим, беги с Вавилой, поглядите, - велел Одинец.

Клим кинулся бежать по переулку, за ним - Вавила с фонарем. Опять наступил мрак.

Бойцы, сбившись вместе, неслышно совещались. Конюхи тоже сошлись потеснее.

- Их разделить надобно, - прошептал Данила. - Сопля Одинцу говорить мешает. Без Сопли Одинец проболтается...

- Разделю, - пообещал Тимофей. - Что, Богдаш, потешил душеньку?