Деревянное море

Я наконец заставил себя оторвать взгляд от своих рук, штанов и этого старого пустозвона в клетчатой кепке и не спеша огляделся по сторонам. Мы стояли посреди широкой улицы. Все надписи вокруг были на немецком. Тут-то я и вспомнил последний вопрос Астопела: «Как у вас с немецким?» Теперь мне стало понятно, почему он этим интересовался.

Красивая улица, но с первого взгляда было ясно, что это не Америка и тем более не старый добрый Крейнс-Вью.

— Как вас зовут? — обратился я к клетчатому. Звук моего голоса стал еще одним потрясением — какой-то непривычно высокий да к тому же с противным подвыванием.

Он как-то странно на меня посмотрел. Мне надо было хоть немного освоиться, прежде чем начать действовать. Я почти не осознавал того, что мое тело стало знакомить меня с собой. Мне приспичило помочиться — да еще как! Повсюду проснулись какие-то болячки. В коленях при каждом движении что-то щелкало, спина, когда я оглянулся, сказала «о-ох». И еще я обнаружил, что поворачиваюсь гораздо медленнее, чем хотелось бы. Хотя веса в моем теле вроде стало меньше, но энергия, чтобы его передвигать, кончилась.

— Вы это что, Фрэн, перебрали шнапса вечером в ресторане?

— Где мы? Где это все находится?

Я попытался повернуть голову, оглядеться, но в шее у меня что-то зловеще треснуло, и я на секунду вообще потерял способность двигаться.

— Ясное дело, хватили лишку. В Вене, приятель, как ни странно. Тут рядышком и Голубой Дунай. Помните, мы шли вчера по этой улице на трамвайчик?

— Какой еще трамвайчик?

Он улыбнулся, безмолвно давая понять, что оценил мою шутку.

— Речной трамвайчик, что катает по городу. Помните, вы еще сказали, что он слишком шумит? Но вы ведь почти все время провели в баре со Сьюзен, так что не думаю, что слишком уж прислушивались. — Он разразился смехом, напоминавшим ослиный рев. И-а, и-а.

— Что еще за Сьюзен?

— Он спрашивает, что за Сьюзен. Представьте себе, ваша собственная жена.

— Вот те раз! Опять обосрался!

Я снова, на этот раз внимательнее, огляделся по сторонам, и только тогда до меня стало доходить, что именно приключилось. Астопел перенес меня в будущее, в последнюю неделю моей жизни. Которая проходила далеко от дома. В моем сознании всплыло слово «Вина». Его минуту назад произнес клетчатый. Где, черт ее возьми, находится эта самая Вина? Я снова взглянул на него и собрался было задать следующий вопрос, но меня остановило выражение его лица. Он злился.

— В чем дело?

— Я уже предупреждал вас насчет ругательств, Фрэн. Не люблю я этого дела. Раньше мы уже говорили…

Я приблизился к нему и ухватил его за горло ноющей правой рукой.

— Брось ты мне эту херню пороть, Нытик. Кто ты такой, где мы находимся? И очень тебя прошу — отвечай на мои вопросы и не виляй. Или я вобью твои гнилые зубы тебе в глотку так глубоко, что будешь их чистить через задницу!

В ответ на это Нытик схватил меня за руку и применил какой-то из приемов каратэ. Он вдруг выкрутил руку мне за спину, ухватил ее замком, и я почувствовал старческое дыхание у себя на плече.

— Не валяйте дурака, Фрэн.

Он резко дернул меня за выкрученную руку, и боль в ней стала еще сильнее. Я подумал: еще немного — и вырублюсь.

— Отпустите его бога ради, мистер! На него иногда накатывает маразм, он и не такое может отмочить.

Голос я узнал, но не мог шевельнуться, чтобы удостовериться, действительно ли он принадлежит тому, о ком я подумал.

Нытик ответил из-за моей спины:

— Вы его знаете, молодой человек?

— Да, сэр, это мой дед. Дедушка Маккейб.

Руку мою он отпустил, но она осталась, где была. Несколько секунд мне казалось, что я никогда не смогу ее разогнуть и вернуть в прежнее положение. Она торчала у меня за спиной, как сломанное крыло цыпленка.

— Вы бы посоветовали вашему деду следить за собой, а то он с такими речами нарвется на неприятности.

— Да, сэр. Я за ним присмотрю. Спасибо вам, сэр!

Фрэнни-младший звучал на редкость подхалимски — он лебезил, заискивал, задницу готов был лизнуть. Он подошел ко мне сзади и осторожно взял за другую руку. Я вырвал ее.

— Ты что еще здесь делаешь?

Он взглянул на Нытика, закатив глаза, — ну что, мол, с него возьмешь.

— Ты никак забыл, дед? Я сегодня утром приехал, чтобы сделать тебе сюрприз.

— Вот как? Ничего себе сюрпризец! — Я попытался убраться, но мои ноги стали ватными. — Я старик! За каким дьяволом я вдруг стал стариком?

— Да ты радоваться должен! Теперь ты знаешь, что проживешь долго. Нечего было лупить Астопела.

— Этот тип украл мои часы!

— Но ты не очень-то дипломатично взял их назад.

Я покачал головой.

— Ты бы точно так же поступил. Вспомни того индийца-бригадира у дома Скьяво!

— То было совсем другое. — Он скрестил руки, давая понять, что дискуссия на эту тему закончена.

— Внучок нашелся! Да будь у меня такой внук, я бы на Суматру сбежал!

— Будь ты моим дедом, я бы разорился тебе на билет.

— А вы теперь, значит, решили обсудить семейные проблемы? — Нытик подошел к нам поближе, он снова был сама любезность.

— Как тебя зовут? — Надо же было с чего-то начать, а узнав, кто он такой, я, может статься, и о чем другом догадаюсь.