Деревня "Нюркин луг", или тайна печатной машинки

А в следующий момент лес зашумел, откуда ни возьмись появились чёрные тени, мелькавшие за деревьями, и вскоре мы были окружены. Люди с луками держали нас под прицелом. Те, у которых были ножи, угрожающе играли ими. Мы занервничали. Да что там! На подходе была уже настоящая паника. Я посмотрела на охотника. Он с видимым спокойствием смотрел на пробивающегося через толпу мужчину с густой, темной бородой и высохшей от ветра кожей.

— Хохооо, — хищно улыбнулся разбойник. — Знакомые лица.

— Женьк, кто это? — шепнула Дарëна дрожащим голосом.

— Разбойники, — ответила я, ощущая всем телом, как страх заполоняет внутренности.

— Друзьями обзавелся? — обратился разбойник к Никите. — Али ведешь куда?

— Веду, — холодно ответил наш проводник.

Бородатый о чём-то поразмыслил. Осмотрел каждого из нас, задержав взгляд на Дарëне. Тимофей скривился и зарычал. Двое из толпы по сигналу командира  тут же приблизились к нему, но мельник отмахнулся, как от мух, отшвырнул обоих без особого труда.

— Скрутить его! — рявкнул главарь и на свирепого мельника кинулись сразу несколько, повалили на землю, принялись вязать веревкой руки за спиной.

— Тииим! — крикнула Дарëна, без раздумий кинулась на помощь, но бородатый ухватил её за руку и гнусно рассмеялся.

— Погоди, красавица. Другого тебе найдем.

Рыжая развернулась к нему, скорчилась и плюнула в его довольное лицо. Глаза мужчины опасно сверкнули, он пихнул девушку обратно в круг, и та едва не свалилась с ног, но я вовремя её подхватила. Даша бесшумно плакала, скорее от злости. Тяжело дышала, выпрямив спину и с презрением глядя на этих людей.

— Ну а ты? — бородатый обратился к охотнику. — Мне такой в отряд не помешает. Пойдешь?

— Зачем? — привычно спросил Себастьян.

— Знамо дело, зачем. С этими тебе пути не будет. Ясно ведь. На них у меня свои планы, — он снова покосился на нас с Дашей и волоски на шее приподнялись. — А у нас и сытая, и вольная жизнь. Подумай, охотник. С ними пропадать или мне служить?

Мужчина стоял молча. Я почти слышала, как мысли трещат в его голове. Переступив с ноги на ногу, он повернул голову, посмотрел на нас с Дарëной. Я в надежде мотнула головой, стараясь одним взглядом передать весь спектр чувств, бушующий во мне. Себастьян взял лошадь под узцы, шагнул к бородатому и, ведомая страхом и надеждой, я схватила его за предплечье. Он обернулся.

— Нет. Ты ведь не такой, — шепнула чуть слышно.

— Ты не знаешь, какой я, — ответил он холодно, сжал зубы, отвел глаза и, грубо отбросив мою руку, перешёл на сторону разбойников.

Глава 19. «Узники»

Меня будто парализовало. Язык, словно чужой, отказывался шевелиться, а гортань — издавать звуки. Как рыба, открывала и закрывала рот только попусту гоняя воздух. Сердце в груди больно сжалось.

Охотник приблизился к бородатому, встал рядом и с невозмутимым видом спросил, небрежно махнув на нас рукой:

— А с этими что?

— Разберемся, — с довольной ухмылкой бросил на нас хищный взгляд бородатый. — Со скотиной понятно, а эти... И с этими придумаем, как быть.

Борис побелел до оттенка извести, а у козла судорожно затряслись ноги от осознания скорой гибели. Что ждало оставшихся троих, оставалось только догадываться. Но сальные взгляды бородатого мне не понравились. Плачевность ситуации разбудила во мне такую злость, которой прежде никогда не бывало.

— Ну ты и сволочь! — крикнула я в сердцах Себастьяну, но он не обернулся. — Лицемер проклятый!

Не помня себя от гнева, шагнула к нему. Кое-кто из разбойников рыпнулся, чтобы меня остановить, но бородатый дал им знак, чтобы не мешали, и с интересом наблюдал за разворачивающейся сценой.

— Ну? — рычала я. — И как ты будешь с этим жить? Зная, что нас убьют.

— Помолчала бы ты лучше, — зло прошипел в ответ Себастьян.

— А то что? Боишься, что совесть замучает? Так нет её у тебя!  Столько говорил, а сам...

— Я вам ничего не обещал. И уж тем более, свою жизнь за кого-то отдавать не собираюсь.

— И не надо обещать. Твоё слово гроша ломаного не стоит. Будешь спать спокойно, зная, что мы мертвы? Все до единого, — дрожащим от гнева голосом спрашивала его, пытаясь разглядеть на его лице проблески сожаления, стыда. Но он оставался невозмутимо холодным. Насмешливо выгнул губы и проговорил с гадким смешком:

— Зато терпеть вашу шайку больше не придется. Остолоп, криворучка и дурëха...

От злости я замахнулась и зарядила ему такую пощечину, что звук, наверно было слышно даже в Нюркином лугу. В рядах разбойников смех прокатился рокотом. Мне же было совершенно не весело. Слёзы сами собой скопились на веках и норовили скатиться вниз по щекам Ниагарским водопадом. Себастьян поиграл скулами,  повернулся ко мне и в его глазах плескалась ярость.

— Урезоньте девчонку, — скомандовал чёрная борода своим прихвостням.

Те мигом подскочили, связали за спиной мои запястья. Я не шевелилась. Не было смысла. Только прямо смотрела на охотника, пытаясь вложить в этот взгляд всю ненависть и презрение, которое испытывала к нему в эту минуту. Он не дрогнул. Чуть успокоив гнев, обратился к главарю:

— Какие условия?