Дерево дракона

— В некотором роде да. Моя работа заключается в том, чтобы содержать их под стражей в крепости. Но я знаю, что оба — и Хадид Шебир, и полковник Моци — не те, кто будет сидеть сложа руки. У них есть друзья, деньги, они обладают политической и военной властью. И если появится хоть малейшая возможность бежать, они не преминут ею воспользоваться. И тогда их ждет слава победителей, а нас…, нас ждут большие неприятности.

— О да, понимаю. Но скажите, майор, разве такое может случиться? Ведь это же крохотный островок! — Он снова наполнил бокал Джона.

— Я должен предвидеть любые варианты и быть готовым ко всему.

— Разумеется. Но что же делать? И что можно заранее предпринять?

— За этим-то я и пришел к вам. Вы знаете всех жителей острова, повсюду бываете. Поговорите с ними. Пусть будут начеку, и если заметят что-нибудь странное, необычное, пусть передадут мне через вас.

— Хорошо, майор. Вы будете знать обо всем, что происходит на острове. Я поговорю с ними. Вижу, вы серьезно относитесь к своей работе, и это очень хорошо. Солдат должен быть солдатом. Так же как виноторговец виноторговцем. Каждый занимается своим делом — так я обычно говорю.

И говоришь с удовольствием, подумал Джон. Ему понравился Альдобран; из разговора с ним он понял, что на острове не может случиться ничего, о чем бы сразу же не узнал этот человек.

Выйдя из конторы Альдобрана, Джон направился в сторону порта. На стоявшей у причала шхуне шла погрузка бананов, собранных на плантациях Моры. Каждая связка была тщательно обернута толстой коричневой бумагой. Два стареньких грузовика и несколько запряженных быками повозок то и дело подвозили новую партию фруктов. Вдоль изогнутого узким серпом берега тянулись развешенные для просушки сети, огромными листьями шуршали пальмы на ветру.

Самыми большими сооружениями на Море были местная церковь и здания винодельческих кооперативов — довольно уродливое нагромождение серых бетонных строений, расположенных на задах города, где дома уступали место обширной, простиравшейся до самых гор долине.

Преодолев небольшой подъем по пути в форт, Джон остановился и обернулся назад. «Данун» удалялся от берега, становясь все меньше и меньше, держа курс на север и оставляя за собой белый пенящийся след. Джон вдруг ощутил, будто его высадили на необитаемом острове. Внезапно нахлынувшее чувство одиночества вмиг перевернуло его отношение к этим местам — теперь Мора будто приобрела совершенно иные, новые измерения. Чистенькие и опрятные желтовато-розовые домики уже не казались ему игрушечными, словно нарисованными на открытке: он воспринимал их как внушительных размеров постройки, расположившиеся на огромном острове. Вот они, его владения! И здесь все не так просто, как в армии. Всматриваясь в даль, он разглядывал покатые склоны Ла-Кальдеры — невозможно было оторваться от величественного зрелища вулкана. Окутавшая его огромная шапка кучевых облаков, казалось, заняла все небо… В Уайтхолле, подумал Джон, сейчас заканчивается ленч, все скоро вернутся в свои рабочие кресла, вздохнут перед тем, как сделать последний рывок и досидеть в офисах до конца дня. В его имении управляющий как раз сейчас начинает обход угодий, и собаки несутся впереди, своими длинными ушами стряхивая пыльцу с цветущих трав, давным-давно готовых для покоса. Интересно, кто-нибудь вспоминает о нем? И вообще, кто может вспомнить? Бэнстед? Управляющий имением? Ну еще, быть может, несколько человек… Только никто из них подолгу не станет занимать свои мысли воспоминанием о нем. Да, конечно, кто-то любит его… Джона… Джона Ричмонда…, майора Ричмонда…, каждый называет его как привык. Но в сущности, никому из них нет до него дела, и ни одна живая душа на белом свете не проявит к нему настоящего, живого интереса, искренней симпатии и сочувствия. С тех пор как умерла его мать, на свете не осталось людей, которым он был бы нужен… С этими мыслями Джон повернулся и зашагал вверх по холму, отметив про себя, что до сих пор ощущение одиночества никогда по-настоящему не беспокоило его.

Да, у него много друзей, но, случись с ним что-нибудь, никто из них не будет особенно переживать. Эта мысль уже давно исподволь тревожила его мозг, и сейчас он, как прежде, не стал отмахиваться от нее. Если проблема существует, ее надо решать.