Дерево, увитое плющом

«То, что говорю. Пора остановиться. Мы сошли с ума, когда решили это сделать! — Стоило начать, как отказали тормоза. — Мы… Нужно придумать какой-то способ… Что-то сказать старику… Уверена, мы сможем что-нибудь придумать! Ты должен понять, что нет смысла в моем присутствии, ну ведь увидел уже… Даже если бы никто меня не разоблачил…»

«Если бы? Ты имеешь в виду, что он это сделал?»

«Нет, нет, нет! — Я заметила, что мой голос приближается к визгу и, почти захлебнувшись, заставила себя говорить тише. Мы стояли у ворот, там же, где днем. Я схватилась за них, чтобы успокоиться. — Кон… Послушай, извини…»

Он холодно заявил: «У тебя истерика. — Поскольку это была чистая правда, я ничего не ответила. Он опустил инструменты и проволоку на землю у забора, подошел ко мне и заговорил так неприятно, как я думала он не умеет: — Угрызения совести замучили, дорогуша? Не поздновато ли?»

Его тон, даже больше чем слова, привел в порядок мои нервы. Я вскинула голову. «Я так не считаю».

«Нет? Подумай еще, красотка!»

Я уставилась на него: «Ты что ли угрожаешь мне, Коннор Винслоу? А если так, то чем?»

Было почти темно, и он стоял спиной к свету. Прислонился плечом к воротам, судя по всему, полностью расслабленный. Я скорее чувствовала, чем видела, что он продолжает внимательно и враждебно меня разглядывать. Но заговорил он легким тоном: «Угрожать? Да ни в коем случае, любовь моя! Но мы в этом деле союзники, соратники и работаем вместе. Не могу тебе позволить забыть наш… договор. Слишком быстро. Пока все отлично, даже лучше, чем я надеялся… И так все и пойдет, дорогая, пока я, и ты, конечно, не получим того, чего хотим. Достаточно честно?»

«Да». Луна поднималась из-за темных деревьев. Слабо блестела река. Небо цвета полированной стали. Кобыла в тридцати ярдах от нас перестала есть траву и подняла голову, смотрела, прижав уши. На фоне теней от живой изгороди и деревьев она слабо, ровно и прохладно светилась, будто сделана из драгоценного металла. Я смотрела на Кона. «А интересно…»

«Что?»

«Просто интересно, насколько далеко ты можешь зайти, чтобы получить то, чего тебе хочется».

«Мне это иногда самому интересно. Ты бы и сама удивилась, маленькая кузина, что может человек заставить себя сотворить, если ничего не достается ему без усилий. И почему ты думаешь, что это неправильно? Человек, знающий, что он способен… — Он замолчал и улыбнулся. — Ну вот что, дорогая девушка, не собираюсь начинать все сначала… Буду честным, пока можно, но, клянусь Богом, найду и нечестные способы, если буду вынужден!»

«Понимаю. Выяснили отношения, значит. — Я вытащила пачку сигарет из кармана. — Закуришь?»

«Спасибо. Ты куришь слишком много, не кажется?»

«Очень может быть».

«Я был уверен, что у тебя достаточно здравого смысла и ты не запаникуешь, как только столкнешься с чем-то неприятным. А в чем дело, кстати? Иди, прикури». При свете спички я ясно разглядела его лицо. Несмотря на легкомысленный тон, оно не выражало ни малейшей симпатии. В нем вообще не было нормальных человеческих чувств. Очень деловое выражение, будто человек решает опасную проблему, требующую полной сосредоточенности. Эта проблема — я. Меня надо опять ввести в разум. Спичка погасла. Я подумала, что мне все померещилось, потому что заговорил он почти нежно. «Может, расскажешь, что тебя так огорчило? Ведь было что-то, да? Что? Лошади днем? Когда я пришел, ты выглядела, как семь смертных грехов». «Правда?»

«Знаешь, ты ведь можешь не приближаться к коню Форреста, если не хочешь».

«Я знаю, что… Между прочим, спасибо, ты меня спас. — Я прислонилась к воротам и глубоко затянулась. — Извини, начала говорить не с того конца и все запутала. Не нужно, думаю, сообщать, что я не собираюсь тебя подводить. Я… У меня был жуткий день, и я вышла из себя. Попробую объяснить, как положено разумному человеку, то есть не по-женски».

«Ты сама сказала, солнышко, мне не пришлось. Начинай, слушаю».

«Впрочем, я действительно собиралась говорить о перемене планов. Нет, подожди, Кон, дело в том, что кое-что изменилось».

«Изменилось? Что? Когда?» «Когда я поговорила с дедом вечером, здесь». «Я… так и думал, что здесь что-то было. Говорю, ты выглядела жутко. Но подумал, что из-за этой дурацкой кобылы».

«Дело в том, Кон, что, возможно, мы зря все это затеяли. Это меня прямо-таки потрясло. Я… Думаю, он все равно собирается оставить Вайтскар тебе».

«Что?»

«Он так сказал».

«Он так сказал?»

«Почти. Готова поклясться, что он имел в виду именно это. Знаешь, что его юрист, кажется Исаакс, приедет в пятницу?»

«Нет. Не знал». Голос звучал, будто Кона одурманили.

«Но приедет. Юлия будет здесь в среду, а Исаакс в пятницу. Дедушка не сказал ничего определенного, но намекал. У меня возникло ощущение, что он хочет устроить что-то вроде семейного собрания в пятницу и заранее пригласил юриста. Поэтому очень даже разумно предположить, что речь пойдет о завещании. Он сказал, что хочет решить все вопросы».

Кон так резко шевельнулся, что ворота заскрипели. «Да, но это только догадка! А про Вайтскар? Что он точно сказал?»