Деррида

То, что могло бы стать всего лишь кратковременным сотрудничеством, вскоре превратится в настоящую дружбу с Валерио и его женой Камиллой. Начиная с 1975 года семья Деррида будет регулярно гостить летом в большом доме Адами в Ароне, на озере Лаго-Маджоре. Речь идет об огромном замке, частично разрушенном во время войны, богатом рассказами и легендами и немного пугающем детей. Первый и второй этажи стоят совершенно пустые, а на третьем отдельная квартира отводится для друзей, которые съезжаются со всего света – из Мексики, Венесуэлы, Индии, Израиля. По рассказам Валерио Адами, «для всех находилось место в этой несколько обветшавшей, декадентской обители, которая летом переживала вторую молодость. Мы гуляли в большом парке, где росли великолепные деревья. В деревнях по соседству было пять кинотеатров. Каждый вечер мы ходили на новый фильм. Благодаря этой вилле мне удалось сохранить крепкие и глубокие связи с моими друзьями»[687].

Для Деррида эти недели, проведенные с Адами, – в большей степени каникулы, чем время, которое он проводит в Ницце или Расса. Конечно, он встает очень рано и все утро работает. Но в остальное время видно, что он доволен. Ему нравятся как беседы с Валерио, так и дружеские подтрунивания со стороны его супруги. «Я часто его дразнила, – вспоминает Камилла Адами, – что его немного сбивало с толку, поскольку он больше привык спорить с мужчинами. Несмотря на любовь к женщинам и близость к феминизму, в нем было немного мизогинии, как и в большинстве мужчин его поколения. Но если он доверял вам, он умел быть очень остроумным. Мы много шутили, возможно потому, что он был не в своей привычной среде. Он обожал танцевать… Также он участвовал в необычных для него экспериментах: каждый год Валерио ставил какую-нибудь живую картину на основе классического полотна, например „Чудесного улова“ или „Избиения младенцев“. Жак вместе с Маргерит и детьми охотно участвовали в таких постановках»[688].

Глава 9

За философию. 1973–1976

Жак Деррида всегда стремился подчеркнуть свою независимость в отношениях с издателями. В первом же подписанном контракте он вычеркнул пункт о преференциях, который обязывал его отдавать последующие произведения в то же издательство. С давних пор главными для него были отношения с журналами, а не с издателями: он был близок не столько к Éditions de Minuit, сколько к Жану Пьелю и журналу Critique, не к издательству Seuil

, а к Филиппу Соллерсу и Tel Quel. В обоих случаях отношения стали трудными или даже невозможными. Что касается PUF, где вышли его первые работы о Гуссерле, это издательство стало слишком традиционным для проектов, которыми он теперь занимался. А после разрыва с Мишелем Фуко стало ясно, что Gallimard не захочет его издавать.

В отношении Мишеля Делорма и издательства Galilée Деррида сразу же проявил энтузиазм. Небольшие размеры издательства, его кооперативный характер, внимание к внешнему виду книг – все это его привлекало. После успеха «Заголовка письма» Деррида хотел пойти дальше и запустить настоящую серию. В конце лета 1973 года он долго обсуждает это с Делормом, который, как ему кажется, «готов на все», о чем Деррида пишет Филиппу Лаку-Лабарту. Он действительно хотел бы, чтобы этим проектом руководили Лаку-Лабарт вместе с Нанси и Сарой Кофман. Деррида предлагает им встретиться в конце октября или в начале ноября в Париже, «чтобы систематически и во всех подробностях, с материалами в руках, заново изучить все возможные варианты»[689].

Одними из первых в серии должны быть выйти «Спекулятивная ремарка» Жана-Люка Нанси, которая очень нравится Деррида, «Фигуры евреев у Маркса» Элизабет де Фонтене и «Камера обскура» Сары Кофман. Деррида убежден, что философска я серия, которую они задумали, отвечает насущным потребностям. Она могла бы быстро занять «очень нужное и очень активное место»[690]. Поскольку одно из достоинств издательства Galilée – 

мгновенная реакция, все планы очень быстро конкретизируются и первые книги начинают выходить уже в конце 1973 года, хотя сама серия «Философия в действии» начинает издаваться на регулярной основе только с осени следующего года.

Деррида особенно радуют эти первые шаги, потому что именно в Galilée в январе 1974 года создается новый журнал, которому он придумывает название, – Digraphe. Главный редактор журнала – Жан Риста, в редакционный совет наряду с Деррида первоначально входят Жан-Жозеф Гу, Люс Пригарей и Даниэль Сальнав. Digraphe, таким образом, представляется дружественным изданием, которое хотело бы стать новым Tel Quel. Деррида публикует в нем несколько статей, в том числе большую статью «Парергон» во втором и третьем номерах, но старательно избегает излишнего вмешательства в собственно редакционную работу.