Держись от него подальше

Продолжай, космический мальчик. Слишком редко общаемся, и всякий раз таю от любой формы, будь то прикосновение, слово или неловкий жест в мою сторону. В среду я ему на прощание руку пожала. Костров смотрел на наши переплетенные пальцы, словно от них исходил магический свет. С тех пор моя цель – прикоснуться к его руке снова, это на него плохо (хорошо) влияет.

– Если не признаешься, что хотел сказать утром, я буду кружить по району, пока не кончится бензин, а у нас полный бак.

– Я тебя уволю. – Он вздыхает.

Мне не страшно, потому что эта неделя была идеальной. Я выполняла работу: виртуозно объезжала пробки, вовремя приходила, не нарушала правила.

– Я не стану говорить, что ты красивая, – вдруг произносит он.

Я едва не сбиваю пешехода. Резко торможу. Костров едва успевает захлопнуть ноутбук, чтобы от сближения с приборной панелью у того не отломилась крышка.

– Ну вот. Так и знал, что не стоит.

У меня колотится сердце и подрагивают кончики губ. Он не станет говорить, что я красивая, но он имеет это в виду? Но он бы этого хотел? Я совершенно сегодня не старалась – волосы в хвост, серый флисовый костюм и черная дутая жилетка. Но он пялился, прежде чем отдать ключи. Он не станет говорить, что я красивая. Даже в таком виде я красивая?

– Ты жива? Я тебя сломал?

Заворачиваю к бизнес-центру и торможу у входа.

– Ты вроде поговорить хотела.

– Ага…

Я красивая. Даже не старалась. Просто удобно оделась и выспалась.

И когда это не говорит Костров, у меня словно пираньи вгрызаются в солнечное сплетение. Оттуда по телу разливается свет. Сижу, представляю себе, как это могло бы выглядеть и что вообще такое это солнечное сплетение.

– Ладно, ты тут переваривай информацию, а я пошел. – Он выпрыгивает из машины, оглядывается пару раз, а потом останавливается у входа в «Голд» и смотрит на меня несколько долгих прекрасных секунд.

Да мой ты хороший! Меня разбирает смех, и его тоже, как будто мы каким-то образом связаны.

Костров закатывает глаза, машет мне, чтобы освободила место подъезжающим и припарковалась уже.

Ну вот, завела разговор на свою голову. Теперь не могу перестать об этом думать. Нахожу место для парковки и начинаю скучать. Книга не читается, сериал не смотрится, хотя я подготовилась к долгому ожиданию и скачала целый сезон. Тимур мог бы провести меня в свой кабинет в любой другой день, чтобы я там ждала, сидя на диванчике, но сегодня у него презентация.

Отвлекаю себя листанием ленты в соцсетях, потом плавно перехожу в альбом с фотографиями. Я красивая. Это он меня еще раньше не видел!

Пролистав галерею на три года назад, зачем-то бережу рану и любуюсь тем, какой была до Егора. Дерзкое каре. Разные оттенки розового каждую неделю. Яркий неидеальный макияж, вечные отпечатки туши для ресниц под глазами как дополнительный слой подводки, сережка в языке. Кожаная юбка и кроп-топ. Цветастые платья в пол. Во всем этом я ходила на квизы и теперь могу по фотоотчетам проследить, как превращалась в девчонку Колчина, имени которой не знает половина группы и пятая часть параллели.

Вот я смыла розовый цвет. Вот перестала ярко краситься. Вот впервые пришла на игру в джинсах и белой рубашке. Вот впервые надела каблуки. Вот волосы уже до плеч, на мне приличный бежевый костюм, и я даже не улыбаюсь на фото; со стороны кажется, что мне неуютно в компании друзей. Последнее фото полтора года назад. Я пришла на игру, хотя, точно помню, Егор был против. Он встретил меня из бара и ехал домой какой-то невероятно долгой незнакомой дорогой часа полтора. Все полтора часа он кричал и психовал. Одна из тех крупных ссор, что казалась концом не только отношений, но и целого света.

Ну вот, теперь хочу выйти из машины и проветриться как следует.

Я красивая?

Нет, я считала себя красивой тогда, когда менялся образ каждую неделю. Устраивала безумие на голове и в одежде, привносила хаос в свой мир с помощью пигмента для волос. Колчин мог делать мне комплименты, когда была идеальной. Костров – когда сижу рядом в спортивках и с хвостом на голове. А я себе делала комплименты только тогда, когда не узнавала собственное отражение утром в зеркале, потому что вечером пришло в голову покраситься в черный.

«А ты надолго?»

«Еще часа четыре. Задерживаюсь. Оплата у тебя почасовая, иди поешь. Отвечать не смогу».

После этого сообщения я вылезаю на улицу и полной грудью вдыхаю осенний воздух. Хорошо, тепло и прянично-сладко. Пахнет кофе – по району, как веснушки по лицу, рассыпались кафешки: некоторые так и не убрали уличные столики в надежде на бабье лето.

Я бреду по тротуару и поглядываю на вывески, выбирая, где остановиться, когда на телефон падает перевод от Кострова «на кофе».

– Ни фига! – Глядя на сумму, я присвистываю.

Костров умеет кофеек попить, если думает, что он столько стоит. Только потом я понимаю, что это, должно быть, та самая почасовая оплата за сегодня плюс за прошедшую неделю.