Держись от него подальше

– Так, кто будет писать? – Женя откашливается и тянется за цветными бланками, лежащими на столе.

– А может, Ася? – улыбается рыжая. – У нее самый понятный почерк, а из-за твоего мы каждый раз ходим ругаться с организаторами.

Вижу, как Лена и Аня переглядываются, обе кажутся напряженными, недовольными, будто их все-таки задевает присутствие Аси за столом. Женя, напротив, при упоминании Аси немного краснеет, начинает быстро кивать, протягивает ей бланки. Но прямо из-под носа их вырывает недовольная Аня.

Эту девчонку я смутно помню. Она из тех, чья внешность совсем не меняется. У нее всегда черное каре, челка, очки. Таких, как она, легко запоминать. И да, раньше она всегда была где-то рядом с Лискиной, теперь сидит задрав нос, пока Ася гипнотизирует взглядом ее пальцы.

– Ася так давно не играла и все забыла. – Она невинно улыбается и делает вид, что не сказала ничего странного.

Лискина отворачивается, в ее глазах блестят слезы, а может, мне только кажется.

Аня начинает быстро подписывать бланк за бланком, периодически поглядывая на Женю так, будто он совершил какую-то страшную ошибку, а ей теперь с этим разбираться.

Я определенно в этой драме лишний. Понятия не имею, чем могло помочь Асе мое присутствие и что нужно делать. Сжать под столом ее руку? Обнять? Предложить уйти? Вместо этого ловлю Асин взгляд и наигранную улыбку. Она словно отчаянно хочет снова быть в своей тарелке среди этих людей. Кажется, получается не очень хорошо.

Женя и Яна говорят о своем. Кажется, между ними что-то есть, но я не уверен. По крайней мере, Женя все время косится и на Асю тоже. Она ему симпатична? Все эти взаимодействия между людьми – какаято слишком уж неточная наука.

Лена и Аня нарочито увлеченно болтают друг с другом, что кажется смешным, поскольку они делают это достаточно громко, чтобы другие могли услышать и присоединиться к беседе. Никто этого не делает, а значит, обе ведут себя невежливо.

– Все хорошо? – шепчет Ася, видимо не выдержав молчания.

– Когда уже все начнется? – Я хмурюсь.

Она явно уже не слушает. Ясно, задала вопрос, чтобы не казаться одинокой. Переживает и о чем-то думает. Интересно, слова про любовь к Колчину тревожат ее так же, как меня? Или все мысли сосредоточены только на игре и бывших друзьях?

Она с тоской смотрит на болтающих Лену и Аню, с любопытством – на Женю и Яну. За минуту на лице сменяется несколько эмоций. И тоска, и разочарование, и дикий восторг, когда ведущий начинает здороваться с участниками. Она аплодирует яростнее всех и вертит головой, чтобы рассмотреть другие команды, потом поворачивается к своей, открыв рот, словно что-то хотела сказать, но осекает себя. «А я говорила» с недоумением смотрят на испуганную, напряженную Асю. Она – на меня.

Я не знаю, как ее поддерживать. Больше всего хочется увести отсюда или пересадить за другой столик, но, кажется, это противоречит правилам игры.

Она взяла со стола одну из множества брендированных ручек и сидит чиркает на пустом бланке, который только что выдали организаторы. Делает вид, что ничего не происходит, а сама под столом стучит носком ботинка.

Она все такая же красивая, как в ту минуту, когда появилась на моем пороге, но, кажется, уже не горят глаза, и нет ни страха, ни волнения. Она обреченно наблюдает за тем, как на экранах идет обратный отсчет. Слушает ведущего, объясняющего правила игры. Нервно теребит влажную салфетку, потом достает одну за другой зубочистки.

Я пропускаю момент, когда начинается первый раунд, и не слушаю его правила, а Ася будто просыпается ото сна, наклоняется ближе к столу, так же как делала пару минут назад. Видимо, заметив знакомого в толпе, которого можно было по привычке обсудить с друзьями. Но не успевает открыть рот, как Аня уже вписывает в первую строку ответ.

За шестьдесят секунд я не успеваю даже понять, что происходит, а ответ уже звучит от одного из членов команды. Никогда не чувствовал себя настолько глупым, но я и правда даже не вдаюсь в суть вопросов. Я слежу за Асей. Она волнуется, вертится на стуле, подпрыгивает каждый раз, когда знает ответ, и ни разу ее не успевают услышать.

Женя пытается сделать вид, что мнение Аси ему интересно, но Аня резко перебивает:

– Лена же сказала, что это Мэрилин Монро! Жень, мы уже решили, что этот ответ верный, давайте думать над другим вопросом. Женя, Ася не уверена, что это Ридли Скотт, так почему мы должны это писать?

А Ася, кажется, во всем уверена, и, когда объявляют верные ответы, она нетерпеливо ерзает, как спортсмен перед началом забега. «А я говорила» то разочарованно стонет, то радостно визжит. Ася кричит вместе со всеми, хоть ни один ее ответ не был принят во внимание. Три балла из шести невероятно злят Женю, а Аня выдерживает это с совершенно каменным лицом. Ответ на пятый вопрос – действительно Ридли Скотт.