Держись от него подальше

– Я все, – объявляю и встаю с места.

Ася опять лежит с книгой.

– Ага, щас…

– Собирайся давай, ты же засыпаешь.

– Не-а… Погоди…

Сажусь на корточки перед диваном, напротив ее лица, и убираю локон с ее щеки, обнажая шею и крошечную родинку на белой коже.

Ася не косится на меня, но улыбается.

Если рабочий день уже закончен, могу ли я дать слабину, раз уж очень хочется? Касаюсь кончиком пальца ее приоткрытых губ, она в ответ тянется за моей рукой, чтобы не убирал.

Наши взгляды на пару секунд пересекаются, тело немеет, теряя управление, в голове гудит. Ася переворачивается на бок, засунув под голову ладони и убрав книгу.

– Можешь поцеловать меня в щеку? – шепчет она.

– Только в щеку?

– Да. Маленький шаг на пути к большой цели.

Пока я приближаюсь к Лискиной, чувствуя тепло ее дыхания, пульс сходит с ума больше, чем во время всех наших поцелуев. Она прикрывает глаза, я провожу губами по ее щеке. Касаюсь носом локона волос. Целую мягкую кожу и чуть выше, скулу, а потом кончик носа.

Ася открывает глаза:

– Я просила только щеку.

– Прости. Ты против?

Наши вибрирующие голоса в темноте касаются губ друг друга, превращая диалог в поцелуй. Мы просто смотрим глаза в глаза, даже не прикасаясь, а мир вокруг освещают разноцветные лампочки.

– Кажется, у меня тоже в животе пираньи.

– А я говорила. Они там.

От желания поцеловать Лискину сводит скулы.

– Я борюсь, – шепчет она. – Я себе обещала. Мне нужно тебя заслужить.

И раньше чем я успеваю возмутиться, она встает с дивана и идет к выходу, потом в лифт – меня не ждет.

Закрываю кабинет, спускаюсь вслед за ней.

В салоне машины уже звучит воинственный саундтрек из какого-то блокбастера.

– «Звездные войны», – улыбается Лискина и постукивает в такт по рулю.

Я никогда не пойму ее страсти к кино, музыке и квизам, но, кажется, мне до безумия нравится, что она любит что-то так же сильно, как люблю ее я.

* * *

В воскресенье вечером Лискина заваливается ко мне на порог без предупреждения, что не соответствует ни одному из наших правил фиктивной дружбы. Ее щеки усыпаны блестками, глаза подведены и кажутся огромными, волосы уложены, а одежда вся новая, которую она купила неделю назад. Видимо, для этого мероприятия.

– Я боюсь. Пошли со мной.

– Что?

– Что слышал, Костров. Пожалуйста, ты же мой провожатый! Проводи на игру, а? Ну что тебе стоит?

Она не умоляет, скорее пребывает в отчаянии. Выглядит смешной и потерянной, а я даже не могу сопротивляться. Плохой знак.

– Эм… Ладно.

– Точно? Ты прям свободен?

– Ну не совсем, но если нужно…

– Так, наряжайся. У тебя пять минут, и выходим.

Кажется, уже через секунду я, подгоняемый Лискиной, оказываюсь в собственной машине. Ася гонит по городу, нервно косясь на часы. Не просит ее экзаменовать, даже говорить с ней, как будто не нужно.

– Ты в норме?

– Да! – резко отвечает она, а потом чуть спокойнее: – Да.

– Боишься, что они тебя не примут?

– Ну…

– Что они стали за это время другими?

– Да, – сипло говорит она.

– Ну, значит, нам придется создать свою команду. Ты будешь все отгадывать, а я сидеть рядом и гордиться тобой, м-м?

Ася улыбается мне, резко сворачивает к бару, где, видимо, проходят игры, и только после того, как отстегивает ремень безопасности, говорит:

– Я любила игры не только потому, что чувствовала себя там умной. – Голос у Аси нетипично серьезный. – Мне нравилось быть частью команды, а еще рядом были друзья. Мы не просто знали друг друга как облупленные, а горели одним делом. И там была Аня. Моя лучшая подруга. Это все было ради нее. А она ходила туда ради меня.

– Но ты ушла.

Следующее, что Ася говорит, вводит меня в состояние, подобное трансу: вокруг затихает мир. Остается только жужжащий белый шум и ноющее ощущение где-то в солнечном сплетении. И это уже не пираньи.

– Потому что Колчина я любила больше, чем гореть с кем-то одним делом, – сдавленно шепчет Ася и, видимо осознав, что только что сказала, вылетает из машины.

За пару неполных дней меня бросало от уверенности, что Лискина – это очень плохая идея, до уверенности, что это единственная хорошая идея за всю жизнь, примерно двадцать восемь раз. Только что был двадцать девятый. Лискина – плохая идея.

Глава 23

Ася садится за столик и молчит, пока ее бывшая команда шумно здоровается и обсуждает перспективы в игре.

– Ребята, мы точно проиграем, – заявляет рыжая веснушчатая девчонка, кажется Яна. Она падает грудью на столик, понижает голос, будто хочет, чтобы никто ее больше не услышал.

Смотрю по сторонам и не вижу шпионов. В зале человек сто пятьдесят и примерно двадцать пять столиков. Все сидят группками человек по пять-шесть, разбившись на команды. Формируются они тут или регистрируются заранее – неясно. Некоторые сидят в телефонах, будто незнакомы. Некоторые болтают, будто друзья. Я со своими сокомандниками однозначно незнаком, как и с правилами игры, и с тем, что мне можно, а что нельзя делать. Не то чтобы я не слушал Асю, когда она рассказывала про квизы. Просто она делала это с таким видом, словно я по умолчанию знаю, что к чему. Я не уточнял.