Держись от него подальше

– Я не о том, не приплетай глупую идеологию Егора ко мне. Я сама не святая и в его вселенной просто шваль. Самое прекрасное – я вне этой самой вселенной. Так вот. Не об этом. Костров – и ты? Разве он не скучный ботаник? Ты казалась мне совсем другой. Я думала, найдешь себе грязного байкера или нового мажора. А тут… Чистый непорочный мальчик с голубыми глазками. Ты же этого ребенка испортишь. – Она говорит лениво и мечтательно.

А я вспоминаю, как «ребенок» ставил со мной эксперименты в гардеробе.

– Ты недооцениваешь…

– О чем тебе с ним говорить? Он умный, при бабках. Сам заработал, не то что Егор. Кострову бы серую мышку отличницу, чтобы сопли вытирала и супы диетические варила, а ты же не такая! – Она присматривается, словно прямо сейчас может рассказать, какая я, но, видимо, слишком плохо знает. – Так что? Что он в тебе нашел и что ты в нем нашла?

– Я не пойму, за кем из нас ты хочешь приударить, – ворчу на Соню и приближаюсь к ней, сложив руки на груди. – Поешь так, будто не презираешь нас, а совсем наоборот.

Соня закатывает глаза и вздыхает:

– Рука помощи нам, значит, не нужна. – Ее полные красивые губы изгибаются в улыбке. – Ладно, черт с вами. Мое дело – предупредить. И советую Кострову все-таки отвечать на сообщения, а то вспышку пропустит.

– Вспышку?

Я хочу уточнить, но Соня уже встает и идет к двери. Смотрит на мой шкаф из коробок и фатиновую юбку на диване. На журнальном столике швейная машинка, вокруг которой валяется куча обрезков персикового габардина – новые подушки для кухни. Колчина качает головой, закатывая глаза уже в сотый раз за полчаса.

– И ты тут живешь? Кошмар какой! И стоило уходить из теплого гнездышка Егора ради… этого? Он тебя на руках носил. И носил бы следующие лет пятьдесят, пока бы не сдох от очередной болячки.

– У тебя какие-то приоритеты неправильные.

– Да уж, куда уж мне.

Она больше не произносит ни слова, уверенно идет к выходу, не прощается, даже не смотрит на меня. После нее в квартире остается приторный запах духов и табака, а на душе гадкий осадок, как будто что-то не так. Как будто хочется позвонить Кострову и спросить, все ли в порядке. Как будто хочется удалить Егора из ЧС, просто чтобы знать, если он что-то задумает.

Я на автомате одеваюсь и нахожу себя уже полностью собранной, стоящей на пороге с ключами в руках.

Куда? К Кострову или к Колчину на разборки?

Прижимаюсь лбом к двери и считаю до пяти, продумывая маршрут.

Глава 25

Я хочу все рассказать Тимуру. Мне почему-то страшно. Хотя и уговариваю себя, что Колчин ничего никому не сделает. Кишка тонка. Наверное. Возможно. Не знаю.

Хочу лично увидеть Кострова и, глядя в глаза, рассказать про то, что удалила сообщения. Попросить, чтобы был осторожнее. Объяснить, что, как бы я ни любила Егора, это в прошлом.

Свет в окнах Кострова не горит, но я на что-то рассчитываю. Прохожу мимо припаркованной машины, за рулем которой не сидела неделю и успела соскучиться. Забегаю в подъезд вслед за дедулей, который вышел выгулять смешного бульдога и любезно придерживает для меня дверь. Я могла бы позвонить по телефону или в домофон, но чувствую, что должна прийти лично.

В лифте трясусь, живот крутит от нервов.

– Будь дома, – шепчу я, прежде чем створки лифта открываются. Но, когда жму на кнопку звонка, в ответ получаю тишину, даже собака не лает.

Я тянусь к телефону и гипнотизирую контакт «Мой ботан». Звонить? Сейчас?

Почему-то перед глазами возникает странная картина откуда-то из подсознания – места, где томятся предчувствия и экстрасенсорные способности. Представляю, что прямо сейчас Колчин зажал в углу Кострова, и тут звонит телефон – мое имя, милая фотка на весь экран, и все. Конец. После немой паузы.

Я сижу у двери минуты три, нервно снимаю с телефона блокировку и снова блокирую. Потом спускаюсь и падаю на лавочку.

Боже, Ася, просто позвони ему, это же так легко! Ради всего святого, не тупи!

Но меня уже не остановить. Я обливаюсь холодным потом от выдуманных картинок. Чем дольше сижу, чем сильнее замерзаю, тем страшнее становится.

– Где ты?..

Кручу в руках телефон. Встаю и снова сажусь. Когда слышу шорох лап по тротуару, подскакиваю в надежде увидеть Вячеслава.

Сердце сжимается при виде знакомой морды и опускается вниз. Пес один. Поводок с холдером волочится позади, пакеты разматываются и лежат в траве, как шуршащая новогодняя мишура.

– Вячеслав, где Тимур? – Сажусь на колени, и пес начинает лизать мне лицо – радуется. – Пошли искать. Давай!

Не мог Вячеслав без причины убежать.

Снимаю холдер, собираю пакеты, прежде чем выкинуть их в ведро, и беру в руки поводок. Бегу по двору мимо однотипных девятиэтажек, потом сворачиваю на тротуар. Обхожу район, петляю по тропинкам между домов, вокруг детских и спортивных площадок с погнутыми кольцами для баскетбола. Не знаю, что ищу. Тело Кострова, скрюченное под кустами? Слава послушный, не стал бы просто так сбегать. Разве что заигрался с теми пакетами. Они его, кажется, сводили с ума.