Держись, Захар!

— Но я же волнуюсь! Ты же сам стал свидетелем, как пришло сообщение, что «абонент снова в сети», значит, она восстановила свой номер. Почему мне не позвонила?

— Мало ли, — пожал плечами приятель. — Были дела.

— А сейчас дел нет, — вздохнул парень, — поэтому она выключила телефон.

— Ну, — пожал плечами Юра.

— А может она уже пожалела, что поцеловалась со мной?

Друг захохотал:

— Да, она вчера, как кошка, ластилась к тебе. Хватит накручивать себя.

— Легко тебе, — вздохнул.

— Чем же? — насупил брови Юра. — Или думаешь, я железный и не переживаю, что моя любимая считает меня малолеткой?

— Прости, — сдулся Захар. — Просто, ты такой уверенный в себе, собранный. Оптимист, одним словом. А я, — махнул рукой, — почти инвалид, — погладил гипс на ноге.

— Тебя послушать, так я робот какой-то.

— Почему сразу робот, — улыбнулся друг. — Усовершенствованная версия человека.

— Скажешь, — улыбнулся ему в ответ Юра. — Напиши сообщение Вике и спать ложись. Когда она включит телефон, то сможет прочесть его. Пусть сама решит, что ты ей нужен.

— А если, — улыбка исчезла с губ Захара, — она решит, что я ей не нужен?

— Тогда ты сделаешь всё, чтобы она поняла, как ошибалась.

— Легко сказать.

— А кто сказал, что должно быть легко?

— Ты прав, — согласился с ним парень. — Всё, что даётся с трудом и ценится больше.

— И я о том же.

Часть 49

«Ля-ля-ля… Тополя…» — надрывался телефон Вики на полу около кровати. Девушка опустила руку, чтобы дотянуться до гаджета.

«Ещё семи нет», — удивилась она, принимая вызов от Жени.

— Доброе утро, — сонным голосом произнесла Виктория.

— Утро совсем недоброе, — отозвалась подруга. — Пока ты дрыхнешь, в университетском чате новые сплетни поползли.

— Какие? — села на кровати девушка.

— О тебе и Захаре.

— Чем я ещё провинилась?

— Тебе лучше самой увидеть.

— Да, что там может быть такого, — Вика сбросила одеяло, торопливо поднялась с постели и села за стол, включая ноутбук.

— Это… — мялась Женя.

— Ужас, — выдохнула Виктория, когда на экране появилась закреплённая запись с пафосными извинениями Иры, а под ними в комментариях видео, на котором девушка без труда узнала себя и Захара, целующимися, и несколько снимков, на которых она стоит на спине одного парня, а тянет руки к другому, чтобы забраться в окно мужского туалета общежития. Чем больше «откликов» она читала, тем краснее становилась.

— Самый настоящий ужас, — бубнила Женя в динамик телефона. — А ты заметила, что все вчерашние сплетни о том, что ты больна нехорошей бякой, исчезли.

— Удаляй, не удаляй, все и так успели не только прочитать, но и высказаться, и я уверена, ещё и поделиться новостью.

— Вот поэтому, я тебе и позвонила. Ночью не могла до тебя дозвониться, поэтому решила попытаться с утра пораньше.

— Да, я вчера телефон выключила. Прости, не хотела ни с кем разговаривать. А потом включила, но не смотрела, кто звонил или писал.

— Ну, ты даёшь! Небось Захар извёлся, бедный.

— Извёлся? — удивилась девушка. — Скорее, наоборот, разозлился. Кому понравится, когда его личную жизнь обсуждают и осуждают все, кому не лень. И было бы что обсуждать, — вздохнула, — один поцелуй.

— Зато какой! — мечтательно улыбнулась Женя.

— Эй, — возмутилась Вика, — это был мой поцелуй.

— Однако, его оценить смогли очень многие. Смотри на жизнь позитивно.

— Позитивно?

— Только представь, сколько девчонок, после просмотра видео, захотели оказаться на твоём месте.

— Сомнительное счастье быть в эпицентре сплетен.

— А как тебе, в качестве плюса, то, что мы сидим на дистанте, и тебе не придётся ловить на себе завистливые или осуждающие взгляды.

— Однако, после новой порции скандальных фоток и видео, меня легко могут, мягко говоря, попросить уйти из университета.

— Не утрируй, — поспешила успокоить подругу Женя, — подумаешь, с парнем поцеловалась. У вас было свободное, личное время. И в общежитие, когда ты лезла в окно, была не в платье, так что кадры совершенно приличные. Я, кстати, тоже штурмовала то окно.

— Однако, тебя на снимках нет.

— О чём это говорит? — оживилась Женя.

— О чём? — Вика непонимающе рассматривала снимки на экране ноутбука.

— О том, что вся эта травля направлена против тебя. И я знаю только одного человека, который способен на такую подлость.

— Ты на Иру намекаешь?

— Нет, я не намекаю.

Виктория нервно заёрзала на стуле:

— Она же, вроде как, извинилась.

— Вика, не будь наивной. Ты читала её извинения?

— Читала.

— Читала, — передразнила её девушка. — Она же ни разу не назвала тебя по имени. И слова все такие…. Такие…

— Пафосные.

— Вот, вот. Поэтому я считаю, что ты должна пожаловаться на травлю Ольге Петровне. Это именно травля. Она отвечает за воспитательную работу. Вот пусть и воспитывает. Личная жизнь неприкосновенна, между прочим, и охраняется законом.

— Ну, не знаю.

— И знать не надо. Надо потребовать, чтобы из чата удалили все записи.

— Неудобно.

— Неудобно на потолке спать, а попросить о помощи — это нормально.

— Хорошо. Я подумаю, — сникла Вика.

— Думай, только быстро. Иначе, сплетня может и бородой обрасти.

— Это как?