Держите фармацевта! или Лавка в захолустье (СИ)

Татьяна не посвящала все свое время одной готовке. С задумчивым видом она заходила во двор и бродила среди строительных ям и конструкций, подходила к сгоревшей липе и касалась ее ладонью. Лоб ее в эти моменты расчерчивала сеточка морщин.

Убедившись, что работа идет слаженно, я направилась к себе. Хоть день был и утомительным, меня ждало еще одно занятие: справочник, который передал мне Элиан, требовал максимального внимания.

Я приготовила себе чай из найденной в чулане мелиссы и шиповника, устроилась на постели и, положив рядом мешочек с орешками, погрузилась в чтение.

«Теория магии», — гласил первый раздел. Его я пролистала и сразу углубилась в раздел с практикой, наполненный непонятными графиками и чертежами. И упражнениями на усиление зелий целебной магией.

Как интересно!

Я хваталась за каждое задание и пыталась его повторить. Вместо зелий я подвергала наложению магии свой стакан с недопитым чаем, но какое это имело значение?

Только когда за окном взошла луна, я нехотя отложила справочник в сторону. Я бы еще позанималась, но усталость брала свое, и концентрация утекала как песок сквозь пальцы. Разумнее было лечь спать, чем выжимать себя до капли.

Глава 38

Следующее утро началось с шума за окном. Только я успела привыкнуть к звукам стройки, как снова все изменилось. Стройка никуда не исчезла, но теперь мерные звуки пилы и молотков нарушало странное тонюсенькое верещание.

Я припомнила треногу с нивелиром и, надеясь, что это местный архитектор приволок себе в помощь еще какой-нибудь прибор, откинулась на подушку.

Голова после вчерашних опытов с магией болела нещадно. И сил в теле было совсем мало. «Вот что значит ‘исчерпать магический резерв’», — вспомнила я предупреждение в самом начале справочника.

Молотки стучали, ведра гремели, пила заполняла всю округу бьющим по мозгам визгом и запахом свежего дерева. Простое глядение в потолок только нагнетало тревогу. Не в силах больше лежать, я встала и закрыла форточку.

Звуки слегка приглушились, а тревога меньше не стала. Своими мелкими острыми зубками она вгрызалась в нервы, кусала сердце. И нагонял ее не столько странный писк, сколько те звуки, которых, вопреки обыкновению, слышно не было.

Крикливый Анатолий за все время, прошедшее с моего пробуждения, не отдал ни одной команды. Тонкоголосый Илья ни разу не возмутился ленивой неторопливостью Василия. Мужики не обсуждали прошедший день и сложности отношений с женами. И не ворчали, что до перекура еще целых полчаса.

Все это настораживало намного больше, чем ритмичное громыхание тяжелой обуви за окном и пробирающий до глубины души тонкий писк.

Пока тревога закручивала мои нервы и тело в тугой узел, входная дверь, сотрясая стены, бряцнула о косяк. «Игнат никогда так не хлопает», — подумала я и приготовилась встречать очередных незваных гостей.

Несколько пар ног загрохотали в доме. Застучали двери, ведущие в зал и в берлогу дяди. Через мгновение распахнулась дверь в мою комнату. Воздух заполнился терпкими запахами мужского парфюма и табака.

Я только и успела натянуть платье да схватить кофту. В следующий миг меня бесцеремонно схватили за руки и перекрутили вокруг своей оси. Мужская ладонь стиснула обе моих руки, и запястий коснулся холодный металл.

Мельком я успела отметить, что стакан с остатками чая тоже привлек внимание вторженцев. Некто долговязый, с незапоминающимся вытянутым лицом нарочито осторожно поднял его кончиками пальцев и поместил в металлический бидон.

— Что происходит? Кто вы такие? — попыталась я вырваться из рук удерживающего меня темноволосого мужчины.

— Дознаватели Его светлости, — пленитель недобро посмотрел мне в глаза и сильнее сжал мои руки в своих лапищах.

— В чем меня обвиняют?

— Вы обвиняетесь в присвоении личности и имущества Анастасии Олимпиевны Гатальской, — сурово процедил все тот же мужчина.

— Я и есть Анастасия Олимпиевна Гатальская!

— Вот это мы и выясним. Проследуйте за нами, — буднично произнес он и на секунду выпустил из захвата мои запястья. Чтобы сразу же вцепиться рукой в плечо.

Словно во сне я проковыляла с ними до темного фургончика, стоявшего на колесах, и села на деревянное сиденье. Когда по обе стороны от меня устроились конвоиры, машина тронулась с места.

Колеса ее подскакивали на каждой кочке, и меня подбрасывало вверх вместе со скамьей. В скором времени мои ноги и бедра уже вовсю ныли от ударов об углы сидения, и я выглянула в маленькое окошко с надеждой увидеть на горизонте что-нибудь похожее на городские постройки. Но вокруг простиралась только бесконечная зеленая равнина.

К городу подъехали мы часов через пять. Перед моим взором предстали, наконец, красные черепичные крыши, резные наличники на окнах и разноцветные ограды.

Мы проехали по широкой улице и свернули в тенистый переулок. Мой чернявый конвоир открыл дверцу, бодро выскочил на тротуар и снова впился рукой в мое плечо, как будто в любой момент я могла раствориться в воздухе.