Держите огонь зажженным

– Эти – да, – оживился Недред. – Кажется. Зачем тебе? Ты же понимаешь, я не стану расспрашивать. За такие расспросы запросто язык отрежут.

– Я просто пытаюсь понять, чем ты мне можешь быть полезен. – Горюнов закинул руки за голову и вытянул ноги сбоку от стола.

– Не опасаешься, что я сообщу руководству, где ты теперь и, вероятно, виноват в провале в России?

– Сообщай, – он пожал плечами, – мне-то бояться нечего. Я, в принципе, и не прячусь. А те субчики в Кировской области вряд ли могли что-то толково довести до конца. Болваны! И ты тоже это знаешь. Но, если ты побежишь стучать на меня, тогда тебе придется все же организовывать эти теракты в Багдаде.

Шантаж не удавался, и Недред заметно сник. Больше ему давить нечем, нет козырей в рукаве, да и небезопасно. Насмешливый тон собеседника его напугал. Поляк вдруг стал вести себя расслабленно и даже вальяжно, словно дикий кот, который вознамерился поразвлечься с уже пойманной мышью, прежде чем съесть ее.

– Что ты должен сделать по приезду?

– Устроиться вот по этому адресу, – Недред достал из кармана сложенный пополам листок и протянул через стол. – Но я догадываюсь, что, если сунусь туда, обратного пути не будет.

– Как ты собирался отчитываться? – Петр мельком взглянул на адрес.

– Интернет. Надо будет оставлять заказы на одном из сайтов, торгующих компьютерной техникой в Турции. В заказах будет содержаться все, что нужно для отчета о проделанной работе.

– Напиши адрес сайта, – Петр вернул ему записку. – Ты хочешь исчезнуть, да?

Недред быстро закивал – очки сползли на кончик носа от резких движений.

– Я на все готов, лишь бы исчезнуть, чтобы они обо мне забыли. – Он снял очки и потер глаза. – Вначале мне нравилось – ночные звонки, переписка по интернету, ощущение риска и безнаказанности. И вроде как борьба за правое дело. Но чем больше я погрязал в этом, узнавал подробности, переправлял останки некоторых бойцов родственникам в Турции, в России и в бывших республиках Советского Союза, тем больше боялся. Я перестал спать. Потом появились репортажи, видеозаписи о том, как они режут глотки, я знал, как они поступают с теми, кто от них пытается сбежать. Это не война за веру, не во имя Аллаха – это просто банда, как в тюрьме с воровскими законами и паханом во главе в шутовском обличии халифа. – Недред замолчал. – Ты – или мое спасение, или смертный приговор. Я хочу исчезнуть, понимаешь, чтобы они потеряли мои следы.

– Ты будешь делать все, что я скажу, если я тебя вытащу?

– Да! Только не ИГИЛ и не какая-нибудь группировка вроде этой.

– Вот адрес, – Петр черкнул пару строк на салфетке. – Скажешь, что от меня. – Он смутился и добавил: – От Кабира Салима. Хозяина зовут Абдуззахир Ваджи. Попроси приютить тебя на пару дней. Я сам позвоню. К хозяину не приставай с разговорами. Будь тихим и вежливым, из дома не выходи.

* * *

Свет проникал из квадратных отверстий в сводчатых потолках. Столбы света то и дело вспыхивали, высвечивая фигуры покупателей, сновавших по Сук ас-сараю, свет рассыпался на частицы пыли, но снова, как намагниченный, собирался в ровно очерченную квадратную колонну…

Но так было в древности. Сейчас к естественному освещению добавились электрические желтые фонари в восточном стиле и простые неоновые лампочки, искажающие цвета тканей и одежды.

Петр отогнал жестами нескольких мальчишек, пока шел в Сук ас-сафафир[32]. В Ираке местные в совершенстве владели искусством красноречивых жестов. Петр так привык к этому, что отмахнулся, не задумываясь. Нисколько не обижаясь, мальчишки-торговцы бросились к следующему потенциальному покупателю, предлагая дешевые пластиковые мыльницы и вешалки. У одного из юных торговцев лицо покрывали круглые белые шрамы от перенесенной пендинки[33].

Горюнов приблизился к лавке знакомого медника, мельком взглянул на стену, где мелом едва заметно была начерчена буква «алиф мадда»[34].

– Мархабан, Самир! – Он пожал руку торговцу. – Вот опять к тебе за покупками. Теперь ей понадобилось блюдо для риса. Я ее спрашиваю, зачем нам на двоих такое блюдо? А вдруг, говорит, гостей целый отряд придет?

С улыбкой на очень смуглом, словно печеном лице Самир подал ему самое большое блюдо.

– Бери это, не прогадаешь. Женщины запасливые. Ты мне еще не раз выручку сделаешь. Поверь. Уж я-то знаю женщин. – Самир взял протянутые ему деньги и посетовал: – Давно не собирались вместе. А так хорошо время проводили за чаем… Теперь ты вовсе пропал для нашего общества. Пока ребенок не появится. – Он засмеялся. – Тогда и сам будешь из дома бежать, а жена переключится на орущего наследника.

– Не пугай меня, – передернул плечами Петр. – У тебя ведь четверо?

– И все сыновья, – с гордостью кивнул торговец.

Они еще несколько минут поболтали, обсудили общих знакомых, и все это время Петр думал об оставленном связным знаке – он однозначно указывал на необходимость завтра утром прибыть на явочную квартиру, ту самую, куда из-за слежки Петр так и не добрался на днях. Само по себе это не было чем-то из ряда вон выходящим.