Десант Тайсё

Кузьмич тяжко вздохнул и, подымив самокруткой, перевёл разговор на привычное. Оба его сына были на фронте. Младший уже погиб. Это поселило в душе отца саднящую боль, досаду на затяжку войны и неотступную заботу, вернётся ли живым старший Андрей? Кузьмич тревожно ждал каждое письмо сына и все разговоры обычно сводил к этому. В очередной раз проходя через цех, Пётр приветственно улыбнулся:

— Привет, Фёдор Кузьмич! Как постукивается молоточком?

— Здравствуй, милок, здравствуй! — радостно отозвался тот. — Вовсю стараюсь! Помогаю сынку на фронте! Но победа, похоже, того... Какое облегченье было б народу...

— Ты ещё веришь, что победа принесёт облегченье?

— Как же иначе? Все уповают на это...

— Нет, Кузьмич, ничего не получится. Ещё крепче затянут петлю.

— Как так?.. — сурово надвинулся он. — Из-за чего ж доси воюем?

Пётр уважал старика за житейскую мудрость и золотые руки, однажды сотворившие питерскому начальнику письменный прибор из батареи орудий, которые стреляли винтовочными патронами. Вдруг оказалось, что светлая голова не знает обычных вещей. Конфуз... Пришлось растолковывать их, словно безусому парню. Старик несколько раз молча саданул молотом по розовеющей заготовке вагонной оси и лишь тогда растерянно буркнул:

— Так-так... Ну, и как же тут быть?

— Вот читаешь ты газеты. Все они пишут о патриотизме, долге, грозной опасности родине, защите угнетённых славян или преданности союзникам. А под прикрытием этой дымовой завесы воротилы подсчитывают невиданные барыши и думают, как ещё продлить прибыльную операцию, хотя уже прекрасно знают: война проиграна. Ведь солдаты уже не хотят воевать чёрт знает за что. Разве с такими фактами не должен считаться рабочий класс?

— Ты что, раны мои бередить пришёл? Факты, факты... — Кузьмич рассвирепел, будто громоздкая болванка оси, которую ловко поворачивал длинными клещами, была связана с его нервами, и молот бил прямо по ним. Этот гнев говорил о слабости могучего старика, ещё не готового хотя бы в разговоре восстать против идиотской войны. Пока им владело желание, общее для многих: победить немцев так, чтобы не пострадал сын Андрей. Ради этого он орудовал молотом лучше всех в цехе, твёрдо веря, что созданный всеми вместе каждый вагон доставит на фронт дополнительные снаряды, патроны и таким способом разрешит все проблемы.

Поэтому да ещё потому, что повседневная нужда заставляла почти десять тысяч рабочих добывать хлеб насущный, — за ворота мастерских каждые сутки выползал новый состав платформ или вагонов. Длинный, зелёный как полоз... Дюжие грузчики тут же набивали его американскими пушками, пулемётами, ящиками со снарядами и патронами, которые исчислялись миллионами штук. И чёрный американский «Декапод», накануне собранный в Харбине, уводил на запад очередной эшелон.

Всем в мастерских уже осточертела война, все одержимо работали ради победы России. Но никто из них даже не подозревал о постоянных сражениях за вагоны тут — в Биржевом комитете. Возглавлял этот финансовый центр Дальнего Востока низкорослый, по-мальчишески худенький Иван Иннокентьевич Циммерман, построивший на вершинах окружающих сопок почти все форты местной крепости, грозные орудия которой защищали город от вероломных самураев. Эта заслуга перед отечеством позволила директору собственного Купеческого банка, владельцу собственной мощной фирмы и управляющему такой же солидной фирмы «Грушко и Чернего», стать председателем Военно-промышленного комитета, распределяющего государственные субсидии и заказы. Вот какую финансовую мощь сосредоточил в своих мальчишеских руках неказистый внешне глава Биржевого комитета.

Однако не все воротилы испытывали к патриарху должное почтение. Сойдясь в его просторном кабинете и по-хозяйски расположась в мягких креслах, обтянутых тёмно-синей замшей, Бриннер, Исакович, Сенкевич, Головинский, Рабинович, Голомбик, Чурин и Алтухов негодовали:

— Куда вы смотрите? Почему Стивенс влез в наши дела?

— Да, пусть он регулирует отправку военных грузов и не суётся в коммерческие! Это не его забота!

— Вы смотрите, что происходит... Пользуясь положением кредиторов государства, янки всё заграбастали в свои лапы!

— Потому и творят, что хотят! Под маркой военных грузов первым делом отправляют в Россию свои коммерческие!

— А мои безнадёжно лежат и ждут свою очередь! А я из-за этого плачу таможне кучу денег за хранение товара, плачу кучу денег за задержку кредитов! Кто вернёт мне убытки?! Вы вернёте?!

— Дорогие союзники скоро всех нас пустят по миру!

— Так они этого и добиваются! Разве не ясно? Где справедливость? Разве войну делала только Америка?

— Сколько можно такое терпеть? Почему вы наконец не наведёте порядок?!