Десантура

- Ну, сейчас дадим фрицам жару! Слышишь, комиссар!

Мачехин улыбнулся:

- Слышу, командир! Да не тряси ты меня так!

Тарасов с силой хлопнул его по плечу и побежал к первому севшему самолету.

Из открытой кабины 'У-два' неуклюже выбирался летчик, замотанный теплым шарфом по самые глаза.

Спрыгнув, наконец, с крыла на снег, он поднял очки и стащил обледеневший шарф с лица.

Тарасов, не сдерживая себя, с разбегу обнял его и даже попытался приподнять от прилива чувств:

- Ребятки! Молодцы! Спасибо, ребята!

Летчик даже не нашелся, сначала, что ответить коренастому мужику без знаков различия, выскочившему из морозной темноты. Лишь потом, когда Тарасов на мгновение прекратил его хлопать по спине, чуть отодвинулся:

- Мне б к подполковнику Тарасову...

- Да я Тарасов! Я! Слышишь, летчик! Вы же всю бригаду мне спасли!

Летчик сделал шаг назад и приложил руку к заледеневшему летному шлему:

- Лейтенант Зиганшин! Эскадрилья доставила грузы продовольствия и медикаментов по приказу генерала Курочкина!

- Сколько вас!

Летчик оглянулся. Пять 'уточек' стояли в разных углах полевого аэродрома. С каждого десантники сноровисто таскали в общую кучу мешки.

- Все пять, товарищ подполковник! Прибыли без потерь! Линию фронта пересекли с выключенными моторами...

- Как пять... Всего? Этого же мало... - Тарасов растерянно посмотрел на лейтенанта. - Этого же мне на раз пожрать...

- Постараемся еще рейс сегодня сделать потемну, товарищ подполковник!

- Там чем в штабе думают, а лейтенант? - стал закипать Тарасов. - Мы уже девять дней не жрамши! Они это понимают?

- Товарищ подполковник... Мы и так без бортстрелка все летели, безоружные. По триста кило на самолет нагрузили и вперед.

Тарасов выругался. Полторы тонны на две тысячи человек... Меньше, чем по килограмму продуктов на человека. На один раз поесть... И так захотелось дать в морду этому усатому лейтенанту. Но комбриг сдержался. Летчик-то был тут не причем. И так он сделал все что мог - прошел без потерь линию фронта, нашел в огромном лесном массиве посадочную площадку, освещенную кострами, сел без потерь, и сейчас ему лететь обратно. И все это в открытой кабине на тридцатиградусном морозе, между прочим!

- Лейтенант, скажи мне как на духу... Почему снабжения нет? Где 'тэбехи'? Что у вас там летчики делают? С официантками спят?

- Товарищ подполковник... - обиделся летчик.

- Ладно, ладно, Зиганшин, не обижайся... Пойдем-ка я тебя нашим чаем напою...

Тарасов приобнял летеху за плечи и повел к костерку, рядом с которым сидели Мачихин и Шишкин, прихлебывая густо парящий чай.

- Капитан, плесни летчику. Видишь, замерз в воздухе как собака...

- Спасибо, товарищ подполковник, но я...

- Пей, говорю! - приказным тоном рявкнул на него Тарасов и протянул ему кружку.

Лейтенант Зиганшин взял крагами кружку, осторожно прикоснулся к ней губами... Хлебнул...

- Это ж вода, товарищ подполковник!

- Это по-вашему вода! По-нашему чай! Пей, давай, пей... Тем более, это не просто вода, а вода с брусникой. Выкопали тут пару кустиков. И заварили.

- Правда, мочегонный чай получился, - буркнул майор Шишкин. - Я допить кружку не успеваю, как уже в кусты надо бежать...

- Зато витамины, начштаба... - хохотнул Мачехин.

А лейтенант с тоской подумал, что как бы не обмочиться в полете от такого чая...

- Лейтенант, тебя как зовут? - обратился к Зиганшину Тарасов.

- Сергей...

- А по отчеству?

- Олегович... - растерянно ответил лейтенант. - А что?

- Сергей Олегович, ты мне скажи по душам, что у вас там среди летчиков говорят? Почему снабжения нет?

- Да как же нет, товарищ подполковник! Вчера ночью 'ТБ-три' вылет делали. Сбрасывали на парашютах тюки.

- Какие тюки?? - Немногословный Шишкин едва не выронил кружку с 'чаем'.

- Ну я уж не знаю... Нас комполка предупредил, что если посадочная оборудована не будет - скидывать по ракетам.

- Что?? - в голос почти крикнули все трое.

- Ну по ракетам. Вы должны были сигналы давать ракетами. Только вот я в полете еще думал. Тут по всему району ракеты бросают. Не пойми кто, то ли вы, то ли партизаны, то ли... Блин... - До лейтенанта начал доходить ужас ситуации. - Неужели немцам сбросили?

Тарасов матерно выругался.

- Мать их за ногу... Ведь каждый день координаты им шлем... Шишкин!

- Я, товарищ подполковник!

- Докладная записка готова?

- Николай Ефимович... Обижаешь... - Начштаба протянул Тарасову запечатанный пакет.

- Лейтенант... Передашь этот пакет лично комфронта. Понял? Лично!

Зиганшин задумчиво почесал затылок:

- Мне бы еще до него добраться, до комфронта-то... Впрочем, наверняка вызовут туда.

- Вот там и передашь.

На Тарасова внезапно дунуло едким еловым дымом от костра. Отвернувшись от него, подполковник увидел бойца, подбегающего к нему:

- Товарищ подполковник, разрешите доложить! Разгрузка закончена. Интенданты сейчас сортировкой занялись. Раненых грузить?

- Само собой. И бегом!

На этот раз чертыхнулся Зиганшин:

- Мы много не увезем, товарищ подполковник! Пять человек только. На местах бортстрелков. Так что только сидячих.

- В люльки лежачих погрузим, - отрезал Тарасов.

- Поморозим же! Ветер, а там фанерка...