Десантура

- На семьдесят пять процентов вооружены винтовками типа 'СВТ'. Остальные трёхлинейками и 'ППШ'. миномётный дивизион - три батареи по четыре миномёта калибра пятьдесят миллиметра в каждой. Кроме того, в дивизионе два миномёта калибра восемьдесят миллиметров. В каждом батальоне по миномётной роте по шесть миномётов калибра пятьдесят. В бригаде двенадцать противотанковых ружей. Противогазов нет.

- Противогазы вам на хер не нужны… - буркнул Курочкин. - Лучше по лишней обойме возьмете.

- С продовольствием как? - спросил Тарасов.

- Тыловик что скажет? - повернулся Курочкин к интенданту первого ранга Власову.

- Паек на три дня выдан. Остальное зависит уже не от меня… - пожал тот плечами.

- А от кого? - удивился комфронта. - От меня, что ли?

- От авиации, товарищ генерал-лейтенант. Только от авиации.

- Авиация будет. Полковник! Почему в доме холодно?

Дремавший в углу худощавый адъютант вздрогнул как от удара и, просыпаясь на ходу, выскочил из избы. Через минуту за окном послышался его начальственный мат…

- Авиация будет. 'ТБ-3' и 'уточки'. Тридцати самолётов будет достаточно,- продолжил Курочкин. - Подполковник Тарасов, как поняли задачу? Доложите…

Тарасов снова встал:

- Переходим линию фронта. Сосредотачиваемся в районе Малого Опуева на болоте Невий Мох. Соединяемся с двести четвертой бригадой подполковника Гринёва. Затем уничтожаем аэродромы в районе Гринёвщины. После этого атакуем Добросли, где уничтожаем штаб немецкой группировки…

Доклад Тарасова был прерван грохотом дров, брошенных бойцом возле печки.

- Продолжайте, - поморщившись, сказал Курочкин.

- После этого, вместе с бригадой подполковника Гринёва двигаемся в сторону реки Бель, где и идем на прорыв. Товарищ генерал-лейтенант… Хотелось бы уточнить вопрос. Кто из нас будет осуществлять общее руководство операцией в тылу противника?

Тарасов понимал, что выглядит сейчас карьеристом и дураком, поднимая такой вопрос первым. Но успех всей операции, как думалось ему, зависел от этого не меньше, чем от проблем снабжения.

Но комфронта понял Тарасова по-своему…

- Подполковник! Что вы себе позволяете! Вы отвечаете за свою бригаду, Гринёв за свою. Координация действий будет осуществляться здесь. Здесь! Понятно? - генерал-лейтенант ударил кулаком по столешнице.

Словно в ответ на это боец уронил у печки ещё одну охапку дров.

- Пшёл вон! - рявкнул бойцу Курочкин. - Штаб фронта, а как бордель! Один себе командование выторговывает, другой дровами кидается! Ёпт! Тарасов, объясните, почему вы отказываетесь от выброски бригады самолётами?

- Павел Алексеевич… Я уже докладывал… В письменном виде, между прочим…

- Дерзите, Тарасов, ой, дерзите…

Тарасов заиграл желваками:

- Зима. Глубина снежного покрова в среднем достигает метра. По такому снегу будет затруднительно собрать бригаду в течение ночи. Поэтому предпочтительнее переходить линию фронта между опорными пунктами немцев.

- Вам, конечно, виднее, - Курочкин слегка остыл. Помолчал. Подумал. И сказал:

- Выход бригады назначаем на девятое марта. Послезавтра. Вопросы есть? Вопросов нет. Все свободны.

Тарасов и Гринев переглянулись. Комбриг приложил руку к голове и, четко развернувшись, почти печатая строевой шаг, вышел из избы, вслед за командирами штаба.

***

Десантники не всегда падают с неба.

Хотя бригада и готовилась, ещё в Зуевке, к прыжкам, линию фронта бригада переходила на лыжах. Да, по честному, какая там линия фронта? Все представляли ее огненной дугой, ощетинившейся злыми пулемётными очередями и тявканьем миномётов. А тут немцы сидели в опорных пунктах - бывших деревнях. И, как правило, вдоль дорог. Потому как Демянский край - это сплошные болота. Незамерзающие. Только сверху метровый слой снега. Вот по нему десантники и шли на лыжах в рейд по немецким тылам.

Ночь. Мартовский легкий морозец. Белые призраки на белом снегу.

- Витек, постой…

- Ну чего там? - раздраженно обернулся сержант Витька Заборских.

- Крепление, будь оно не ладно…

- Почему перед выходом не проверил? - зло спросил командир отделения.

- Да проверил я! - шёпотом возмутился рядовой Шевцов. - Пружина натирает чего-то…

- Не ори! - свистяще ответил сержант, - Чего она у тебя там натирает?

- Да пятку…

- Разворачивайся и ползи назад. В расположение! Мне криворукие и косоногие тут не нужны. Сказал же ещё вчера - все подогнать! - сержант окончательно разозлился.

- Да подогнал я, Витек! Ботинки промокли, блин… Внизу вода сплошняком!

- Обратно, говорю, ползи!

- Не поползу! - набычился Шевцов. - У меня, между прочим, взрывчатка. И что я там скажу?

- А что я лейтенанту скажу, если ты, скотина, все отделение тормозишь, а значит, всю роту!

- Ещё всю бригаду, скажи… - обозлился Шевцов, дергая что-то под снегом.

- Вань, бригада - это мы!

- Скажешь, тоже…

- А кто ещё?

Шевцов ничего не ответил, яростно дергая пружину крепления, впившуюся в промокший задник правого ботинка и натиравшую сухожилие. Кажется, ахиллово? Так его доктор на санподготовке называл?

- Ладно, Вить… Пошли. На привале посмотрю. Поможешь?

- Помогу. Только до привала ещё как до Берлина раком.

- Доберемся и до Берлина.

Слева взлетела немецкая ракета.