Десантура

- Товарищ подполковник, можно на пару слов? - комиссар бригады отвел в сторону Тарасова.

- Ну? - требовательно бросил подполковник, когда они отошли в сторону.

- Ефимыч… Не горячись. Не к добру парня сейчас расстреливать.

Тарасов прищурился и посмотрел на военного комиссара бригады Мачихина - крепкого здорового мужика огромного, по сравнению с невысоким командиром, роста. Почти на голову выше. Со стороны смотрелись забавно - маленький, подвижный, похожий на взъерошенного воробья Тарасов и основательный, неторопливый медведь Мачихин.

- Александр Ильич, не понимаю вас! - выдержал официальный тон Тарасов.

- Ефимыч, - не сдался военком. - Сам посуди, ну расстреляем мы парня. Что о нас другие думать будут? Пойдут за тобой в огонь и в воду, зная, что за любую ошибку тебя могут перед строем поставить и петлицы сорвать? А?

- Ильич, тут не просто ошибка. Он всю бригаду, все наше дело под монастырь подвел.

- Ну, положим, ещё не подвел. Немцы нас все равно не сегодня, так завтра бы обнаружили. Согласен?

- Это не отменяет девятнадцати, слышишь, Саш - ДЕВЯТНАДЦАТИ похоронок.

- Понимаю. Но и парня понимаю. Сгоряча. Не выдержал. Первый раз в деле. А тут эти летят как дома. Я сам, признаюсь, за наган схватился.

- Но стрелять-то не начал?

- Ефимыч, парню - восемнадцать. Он кроме мамкиной, больше никаких титек не видел. Отмени расстрел. Прошу тебя. Не как комиссар. Как человек. Помяни моё слово, отработает он и за себя и за погибших.

Тарасов пожевал губы. Нахмурился.

- Коль… Он сам себя уже наказал. Думаешь, легко знать, что по твоей вине два десятка товарищей погибло, не сделав ни единого выстрела по фрицам?

- Ладно. Уболтал. Черт с тобой. Под твою ответственность.

- Конечно под мою, товарищ подполковник. А Бога нет, кстати.

- Я помню. Лейтенант, приведите этого снайпера, - приказал командиру комендантского взвода Тарасов, когда они подошли обратно.

- Скажи-ка мне, любезный, - сказал проштрафившемуся Тарасов. - Ты почему только три выстрела сделал?

- Винтовку заело, товарищ подполковник, - не поднимая глаз, сказал парень.

- Громче. Не слышу.

Парень поднял голову. Слезы уже высохли, оставив разводы на бледных, не смотря на морозец, щеках.

- Винтовку заело. Три выстрела и все. Не стреляет.

- Так ты и за оружием, значит, не следишь?

- Почему же! Обязательно слежу. Последний раз вчера, перед выходом.

- Дайте винтовку этого обалдуя.

Тарасову протянули 'СВТ' виновника. Подполковник снял магазин, достал затвор…

- Так и есть. Масло застыло за ночь. Три выстрела сделал - отпотело, и тут же ледяной корочкой затвор покрылся. Гадство…

- Не последний раз…

- Начштаба! Соберите командиров. Пусть проверят оружие личного состава. Затворы, трубки, все протереть. Чтобы и следа масла не осталось.

- Есть! - козырнул майор Шишкин, начальник штаба бригады.

- А с этим что? - вступил в диалог уполномоченный особого отдела Гриншпун.

- Чей он, вдовинский?

- Да, из батальона Вдовина.

Хмурый комбат стоял рядом.

- Вот что, капитан… Бардак у тебя в батальоне. В следующий раз пойдешь под трибунал ты. А не твои подчиненные. Бери своего обалдуя и с глаз долой.

Вдовин отправился было в свое расположение, но Тарасов остановил его:

- Стой! Вот ещё что… Раз у тебя такие горячие джигиты, завтра идешь первым. Детали сообщу вечером. А теперь - свободен!

3.

Тарасов побледнел и слегка качнулся на стуле.

- Как Вы себя чувствуете, герр Тарасов? Прикажете ещё подать чаю?

- Лучше сигарету…

- Вы же не курите?

- Обычно не курю…

- Вы так и не объяснили, господин подполковник, почему пошли служить в Красную Армию? - спросил фон Вальдерзее.

- Мне было семнадцать лет, господин обер-лейтенант. В двадцать первом, после возвращения домой, поехал в губернию. Поступил в училище. А в двадцать четвертом, в звании младшего командира, закончил его с отличием.

- В звании кого?

- Ну… По-сегодняшнему это младший лейтенант.

- Понятно. Продолжайте…

Меня отправили во Владимир. Там был командиром взвода два года. В двадцать шестом меня отправили в Москву. На курсы усовершенствования.

- Что значит курсы усовершенствования?

- Ну… - Тарасов даже растерялся, а потом сообразил: - Переподготовка.

- Долго длилась?

- Четыре года. На второй год был назначен при курсах 'Выстрела' командиром роты.

- Какой 'Выстрел'? - фон Вальдерзее был по-немецки педантичен.

- Высшая тактическо-стрелковая школа командного состава РККА имени Коминтерна 'Выстрел'. Переподготовка командного и политического состава сухопутных войск в области тактики, стрелкового дела, методик тактической и огневой подготовки. Командиром был комкор Стуцка Кирилл Андреевич. Арестован в тридцать седьмом…

- А дальше?

- Дальше не знаю. Наверное, расстрелян.

- Меня интересует ваша жизнь, - строго сказал обер-лейтенант.

- Ах, вот как… Дальше я встретил в Москве Надю, женился, а потом был отправлен на Дальний Восток…

***

Так бывает только в романах.

Молодой млалей шагал по весенней, майской Москве, сверкая кубиками на новенькой гимнастерке. Девчонки весело хихикали в ответ на его взгляды. А он хмурил брови и старался казаться серьезным!

- Надя?!

- Извините?