Десять баллов с острова Наварон

- Боюсь, что сегодня не получится. - Нойфельд переглянулся с Дрошным и улыбнулся. - Вам придется разузнать сначала, где партизаны готовят прорыв.

- Нам? - Миллер опорожнил стакан и потянулся за бутылкой. Сумасшествие - заразная болезнь! Нойфельд его не слышал.

- Партизанский лагерь в десяти километрах отсюда. Вы изобразите из себя настоящих английских десантников, заблудившихся в лесу. После того, как вы узнаете их планы, скажете, что вам необходимо попасть в главный штаб партизан в Дрваре. Вместо этого вернетесь сюда. Нет ничего проще!

- Миллер прав, - убежденно произнес Меллори. - Вы действительно сумасшедший.

- Я начинаю думать, что мы слишком часто обсуждаем проблему психических заболеваний, - Нойфельд улыбнулся. - Вы предпочитаете, чтобы капитан Дрошный предоставил вас своим людям? Уверяю вас, они очень расстроены потерей своего товарища.

- Как вы можете просить нас об этом? - Меллори был возмущен. Партизаны наверняка получат информацию о нас. Рано или поздно. А тогда... Вы хорошо знаете, что потом произойдет. Нас нельзя туда посылать. Вы не можете это сделать.

- Могу и обязательно сделаю. - Нойфельд недовольно оглядел Меллори и пятерых его друзей. - Так получилось, что я не питаю добрых чувств к спекулянтам наркотиками.

- Не думаю, чтобы с вашим мнением согласились в определенных кругах, - сказал Меллори.

- Что вы имеете в виду?

- Начальнику военной разведки маршалу Кессельрингу это не понравится.

- Если вы не вернетесь, об этом никто не узнает. А если вернетесь... - Нойфельд улыбнулся и прикоснулся к Железному Кресту, висящему на шее. Наверное, его украсят дубовым листком.

- Какой симпатичный человек, верно? - произнес Меллори, ни к кому не обращаясь.

- Пора идти. - Нойфельд встал из-за стола. - Петар, готов?

Слепой утвердительно кивнул, перебросил гитару за спину и поднялся, опираясь на руку сестры.

- А они здесь при чем? - спросил Меллори.

- Это ваши проводники.

- Эти двое?

- Видите ли, - резонно заметил Нойфельд, - вам незнакомы здешние места. А Петар и его сестра ориентируются в этих лесах как дома.

- Но разве партизаны... - начал Меллори, но Нойфельд его прервал.

- Вы не знаете местных обычаев. Эти двое могут беспрепятственно войти в любой дом, и их примут наилучшим образом. Местные жители суеверны и считают, впрочем, не без оснований, что на Петаре и Марии лежит проклятье, что у них дурной глаз. Поэтому люди боятся их рассердить.

- Но откуда они знают, куда нас нужно отвести?

- Не беспокойтесь, знают. - Нойфельд кивнул Дрошному, который сказал что-то Марии на сербскохорватском. Та, в свою очередь, прошептала несколько слов Петару на ухо. Он издал в ответ какие-то гортанные звуки.

- Странный язык, - отметил Миллер.

- У него дефект речи, - объяснил Нойфельд. - С рождения. Петь может, а говорить нет. Какая-то неизвестная болезнь. Теперь вам понятно, почему их считают проклятыми? - Он повернулся к Меллори. - Подождите со своими людьми на улице.

Меллори кивнул, жестом предложил остальным пройти вперед. Задержавшись в дверях, он заметил, что Нойфельд быстро обменялся несколькими фразами с Дрошным, который отдал короткий приказ одному из своих четников. Оказавшись на улице, Меллори поравнялся с Андреа и незаметно для других прошептал что-то ему на ухо. Андреа едва уловимо кивнул и присоединился к остальным.

Нойфельд и Дрошный появились в дверях барака вместе с Петаром и Марией, затем направились к Меллори и его друзьям. Андреа небрежной походкой двинулся к ним навстречу, попыхивая неизменной сигарой. Остановившись перед растерявшимся Нойфельдом, он с важным видом затянулся и выпустил облако вонючего дыма прямо ему в лицо.

- Вы мне не нравитесь, гауптман Нойфельд, - объявил Андреа. Он перевел взгляд на Дрошного. - И этот торговец ножами тоже.

Лицо Нойфельда потемнело от негодования, но он быстро взял себя в руки и стальным голосом произнес:

- Меня не волнует, что вы обо мне думаете. - Он кивнул в сторону Дрошного. - Но советую вам не попадаться на пути капитана. Он - босниец, а боснийцы - народ гордый. Кроме того, в искусстве владения ножом ему нет равных на Балканах.

- Нет равных? - Андреа громоподобно захохотал и выпустил струю дыма в лицо Дрошного. - Точильщик кухонных ножей из оперетки.

Дрошный застыл, не веря своим ушам. Но его замешательство было недолгим. Обнажив зубы в оскале, которому бы позавидовал любой волк из местного леса, он выхватил из-за пояса кривой кинжал и бросился на Андреа. Словно молния, блеснул зловещий клинок, прежде чем вонзиться в горло Андреа. Этим бы дело и кончилось, если бы не удивительная способность Андреа мгновенно реагировать на опасность. В те доли секунды, пока нож Дрошного со свистом рассекал воздух, Андреа успел не только уклониться, но и перехватить руку, держащую нож. Два гиганта повалились на снег, отчаянно пытаясь не дать друг другу завладеть ножом, выпавшим из рук Дрошного.