Десять кругов ада

- Последний... ты тоже... не хорони раньше смерти... Может, и наладится выздоровеет, - хмуро буркнул Медведев. - Я могу даже зайти к ней, помню, где живет... тебя, алкаша, тащил домой. У тебя же такой геройский дед был, красный командир, орден Красного Знамени получил, а в те годы это была высшая награда... За что он хоть его получил, знаешь?

- Бабка говорила, что белых офицеров в Крыму прищучил и утопил их целый полк, пленных.

- Как, пленных потопил?! Ты что-то не то буровишь. За такие дела ордена не давали... - ошарашенно проговорил Медведев. - Врешь ты все, придется зайти к матери... у нее спрошу...

- Нет, - звонко сказал Дробница. - Там же рак, гражданин майор. Все. Конец ей.

Внимательно посмотрел на него Мамочка.

ЗОНА. МЕДВЕДЕВ

Или не врет про мать? А я тут целую теорию под него подвел. Ведь как же на мать можно такое наговорить - рак... Потухший, смиренно сидевший зэк вызывал теперь у меня даже что-то вроде сочувствия.

"Дядя Саня?" - задумался я. Решил - не врет. А значит - помогу. И доходяга Дробница будто сразу понял это, подняв голову, затараторил:

- Дядька это мой, дядь Саня Валенкин. Он здесь живет-то, рядом, полста кэмэ, в поселке... станционном. Он бы приехал на свиданку и все от нее передал. Наказ. - Дробница смотрел просительно, во взгляде потухших, казалось навсегда, глаз теперь светилась надежда.

Как же я могу лишать тебя и ее надежды этой: кто еще в твоей бестолковой жизни может помочь тебе? Пусть пока это будет мент...

- Хорошо... Будет тебе свидание. Пиши своему... дяде Саше. Ты хоть понял, что оно внеочередное?

- А как же? - Зэк воодушевился, и в лице проскользнуло то настоящее, которое было и у него когда-то, еще в детстве. - Век вам буду благодарен за мать. - Он неожиданно улыбнулся, обнажив мелкие, как у хорька, зубы.

- Иди, - говорю. - Я это тыщу раз от вас слышал. Вот только ни разу благодарности так и не дождался...

- Это вы зря... - все улыбался Кляча. - Это - не по моему адресу.

ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ

А когда просочилась в дверь хлипкая фигура зэка, "наказ" - отпечаталось в голове у майора. И улыбка Клячи, столь же не идущая к его унылому лицу, как и слезы. "Наказ", - металлически звякнуло последним звонким слогом... "Наказ"... - тихонько позвякивало в голове, когда он смотрел через неделю из окна второго этажа за длинным костлявым мужиком, прощавшимся у барака свиданий с Клячей. Последний был странно весел, будто получил по этому самому материному наказу, как минимум, полцарства в наследство. Дядька же, в противоположность веселому племяшу, был строг и задумчив; сапоги-кирзачи и ватник придавали ему вид совсем не вольного, а такого же, как Дробница, только усталого и хмурого зэка.

Протянул вяло племяннику широкую свою ладонь, положил вторую руку-лопату на нее и, не сказав на прощание ни слова, повернулся, быстро пошел к проходной. Через несколько мгновений, стремительно выйдя на волю, по-молодому ловко запрыгнул в бричку, стеганул кнутом кобылку - сильно, будто не свою. Лошадь резко дернула, отчего мужик выругался, чуть не потеряв кепку. Бричка скрылась в лесу, и Медведев, тупо провожавший ее взглядом, с тоской вдруг совершенно явственно понял, что его обманули.

ВОЛЯ. МЕДВЕДЕВ

И сейчас ругал я себя последними словами, мрачно слушая подполковника Львова.

- ...самое печальное из всей этой истории то, что из троих бежавших вчера - все трое из вашего доблестного отряда, товарищ майор. - Подполковник повернулся ко мне, смерил холодным взглядом. Взгляд я этот выдержал; стало не столь обидно, сколь противно: опять поверил человеку, ясно видя, что верить снова нельзя, и потому влез в очередное дерьмо, человеколюб хренов... Учит, учит тебя жизнь Зоны, майор, да, видать, все без толку...

Львов грузно поднялся со стула, приказал раздельно-зло:

- Так. Группа на станцию Ситниково, там найти дом Ва... - забыл со злости фамилию этого "дяди Сани". - Валенкина, Варенькина... посмотреть по картотеке - быстро: кто приходил на свидание к Дробнице пять дней назад. Поселок этот двадцать домов, желательно сильно не светиться, иначе только пустые бутылки и найдете. Я выезжаю сразу за вами...

- Никуда вы не выезжаете, майор! - сердито оборвал подполковник. - Мне завтра в десять надо быть в обкоме, потому сидите пока здесь. Отвечаете за поиск беглецов до моего возвращения. Я задержусь в городе дня на три-четыре. Вопросы?

Я хотел возразить, но так и застыл с открытым ртом, сжал на мгновение кулаки, но - взял себя в руки. Подполковник, уходя, так и не смог поймать мой взгляд - я уже будто отсутствовал в этой гадской жизни: нестерпимо болел левый бок, и хотелось лечь - здесь и сейчас...

ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ

Этот день тянулся необычно долго и утомительно. Понять направление движения сбежавших. Выяснить возможные захоронки. Найти станцию Ситниково. Оповестить близлежащие станции. Все заработало, и казалось - надо только ждать, когда испуганные и изнуренные люди сами войдут в силки, на них расставленные. Так обычно и было.