Десять кругов ада

Дождался поворота, шлагбаума, - ну, и сиганул на полном ходу. Неловко подвернул лодыжку и скатился в кювет, ахнув от боли. Переполз в неглубокий овражек и с наслаждением напился талой воды. Надо же бежать, а я тут на двух руках и одной ноге, как зверь-подранок, скачу вниз по склону. Ногу жжет, она распухает прямо на глазах, как гриб весенний. Снял телогрейку, сапог стащил и наложил холодный компресс.

Перетянул стопу, лежу. Природа вокруг тихая, ничего неохота. Я лежу, как новорожденный...

Поспал под корягой. Прошел теплый дождь с первой грозой, семь погод весны сменились, я и пошел, поплелся вдоль оврага. Сломал ветку, ножом срезал сучья, костыль себе сладил и заковылял к глухому железнодорожному разъезду, где только что товарняк прошел.

Залег в кусты, земля сырая, а ею никак не надышусь... затаился в боярышнике, поджидаю своего поезда. Дождался. Забрался на вагон без крыши, лег там на уголь, а когда поезд разогнался, осторожно приподнял голову... а вольный ветер приятно в лицо хлещет... И даже колеса мне на радость стучат: "сво-бо-да, сво-бо-да..."

Так я месяца два с пересадками рвался к дому. Вначале сухарями питался, затем подкреплялся первыми весенними грибами - сморчками, строчками, лес меня кормил, и выходил он меня. Потом в одной деревеньке купил кусок окорока хорошего да у бобыля тамошнего одежу гражданскую выпросил. Добрался так до волжских степей, там уже яйца ел из перепелиных и куропаточьих гнезд да водицей запивал.

Никогда я потом так не питался, как человек и должен на воле есть, - всем настоящим, от природы.

А когда первая вишня в садах зацвела!.. У меня уже тогда жизнь кочевая пошла - по деревням и городам, бродяжья, и житуха наладилась. Татьяну тогда и встретил. Первая она с меня невинность мужскую сорвала. Ушел от нее, достал паспорт, чтоб в Сибири где-нибудь затеряться или на Севере новую жизнь начать. Молодой был, ничего не боялся... Только скитания мои внезапно кончились, уйти дальше на Север не удалось, задержала случайно ментура, просекли липовую паспортуху, а прокатали пальчики на пианино - я в розыске... Ну, и все.

ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ

Представил со стоном душевным Квазимода, как хорошо сейчас на воле. Если побег удастся, застанет он еще бабье лето, грибы, ягоды...

Да, осень - вечер года, но все равно... трудно затеряться в стране, где пока работают-рыщут ментовские ищейки. Да и как он там, на воле, без копейки денег, с этим шрамом...

В общем, все это... не туда...

Как появились, так в мгновение и рухнули все его планы на побег, сломались, как зыбкий первый ледок на луже...

ЗОНА. ВОЛКОВ

Вызываю я этого выродка. Как же... отстоял тебя майор придурочный. А какого хрена, непонятно... Ну, так знай, что, кроме твоего Блаженного, есть еще в Зоне силы, что могут поставить тебя на место и спросить по всей строгости. Вначале я хотел все же по-дружески, по-хорошему с ним.

- Мы тебя отстояли, - говорю, - а могли отдать под суд за нападение на конвой, в "крытку" бы ушел, милый... Теперь все от тебя зависит...

Молчит, будто не понимает.

- Откуда водка? - спрашиваю, спокойно так, будто сам это уже знаю. - И молчать нечего, неужто тебе своя судьба безразлична?

- Значит, в стукачи вербуете, спекулировать пришли? - вдруг вякает.

Я от такой наглости растерялся, но сдержался.

- Не... спекулировать, - передразниваю его, - а тебе помочь, обалдую!

- Не надо мне... - вздыхает. - Совесть мою обкрадывать предлагаете? лепит мне. Сам, мол, все решу.

- Что ж, тогда будем судить, или пиши, как дело было.

Смотрю, одумался.

- Дайте листок, напишу, - говорит.

Ага, зассал, думаю. Даю ему листочек. Приехал, блатота. Я курить к окну отошел, смотрю, пишет - "Мои показания капитану Волкову". Пошло...

Ну так вот... Когда ж я обернулся, подошел к нему и глянул в листочек, чуть удар меня не хватил: этот выродок нарисовал на весь лист под этой надписью... хер с яйцами.

Я листок этот схватил и ему хотел растереть о морду паршивую, но сообразил - нельзя пока, еле-еле сдержался.

- Хорошо, - говорю. - Спасибо, Воронцов. А теперь слушай меня, ублюдок. Отныне ты, скотина, меня оскорбившая, жизнь свою можешь во всех смыслах считать законченной. Ни в какую "крытку" ты, мерзавец, не пойдешь. Потому что теперь ты будешь рядом со мной, и я - лично! - заорал, все же не выдержал, прослежу, чтобы ты больше не портил воздух своим присутствием на этом свете. Убить тебя просто так - мало, и ты это, скотина, знаешь. Потому смерть твоя здесь будет не такой красивой, как ты ее себе представляешь, уж поверь мне. Ты просто сдохнешь, как подзаборная собака...

А эта сволочь только рассмеялся мне в ответ. В комнату заглянул тут прапорщик и сразу захлопнул дверь - так грозно я на него глянул.

ЗОНА. ДОСТОЕВСКИЙ

А Квазимода смеялся и смеялся, уже истерика началась.

- Прекратить, страшило! - шипит на него капитан. - Кому я сказал? Я к тебе с добром...

А Кваз ему:

- Ага, мохнорылый, отрастил бычью шею на наших харчах и с добром, ага!..

- Что?!

- Что слышал... Мразь, убью сейчас!