Десять поцелуев, чтобы влюбиться

Возможно, в будущем оно будет биться –

Когда Он перестанет мне снится…

Глава 59 –

Моя любовь – это пустота

Маша

Домофон что ли сломался?

В который раз набираю номер квартиры Князевой, но никто не отвечает. Ну как так?

Начинаю звонить подруге на мобильный, но там тоже не алё – абонент недоступен и далее по известному маршруту посылают.

Десять минут ещё топталась у парадной, пока оттуда не вышли люди. Наконец-то! Я думала уже, что все конечности себе отморожу.

Ну, Мира!

Ещё в среду договорились пойти с подругой в новый музей, причём это была полностью её инициатива. Условились, что зайду за ней после того, как закончу с делами. Неподалеку от дома Мирославы есть очень хороший книжный магазин, я там заказала книги по японской мифологии для работы над статьей.

Если она сопит в обе дырочки, то я душу из неё вытрясу. Честное слово! И плевать мне на выходной день.

Несколько раз жму на звонок, только всё одно да потому – ни ответа, ни привета. Когда я уже потеряла всякую надежду на то, что мне откроют, громко щелкнул замок и дверь широко распахнулась.

А там…

Никита Тарасов собственной персоной, да ещё и в одних спортивных штанах.

Это именно то, о чём я думаю, да?

Вот чёрт! Охренеть!

Конечно, примирение Ника и Миры довольно призрачно маячило на горизонте. Весь универ шептался у них за спиной.

Весь последний месяц он из кожи вон лез, чтобы вернуть её. Просил прощения, упорно добивался внимания, красиво ухаживал. Как-то раз пришел ко мне в редакторскую и упросил опубликовать в номере его стихи. Хотя это громко сказано. Такого эпичного позора Ник ещё не испытывал.

Впрочем, все вокруг только умилялись, какой он милый, романтичный и самоотверженный. А то, что рифмы нет и в помине – не важно. Пропал парень, короче. Действительно влюбился в Князеву и Мира прекрасно знала о его чувствах. В это нельзя было не поверить, но… прощать зачем? После всего?

Ой, дурная баба!

– Заходишь? – усмехнулся Тарасов.

– Захожу.

Ник почти сразу самоликвидировался и в прихожую вылетела запыхавшаяся и раскрасневшаяся Князева. Глаза горят, улыбается во все тридцать два зуба, волосы растрепаны. Счастливая, светится, как сотня прожекторов, так и излучает позитивную энергию.

Ясно-ясно, грушевый латте, наверное, пили. С пончиками.

– Прости, я телефон не слышала.

– Ничего необычного, – бурчу, снимая обувь. – Головой ударилась?

– Маш… я его люблю. А он любит меня. Понимаешь?

Понимаю…

– Пойдем кофе пить?

– Пойдем.

Мира суетится, накрывая на стол. Кипятит чайник, достает кружки. Ник делает бутерброды и жарит яичницу с беконом. Они вдвоем смотрятся так правильно, привычно, по-домашнему.

Отчасти, я рада за Миру, а отчасти… переживаю. Потому что Ник уже зарекомендовал себя, как полная сволочь. Дважды.

Едим в полной тишине, что она уже начинает давить на мозг. Атмосфера накалилась до предела. Ощущение, как будто в любую секунду вспыхнет пламя.

После завтрака Ник ссылается на дела и уходит в другую комнату. А на самом деле просто дает нам возможность побыть одним.

– Как вы сошлись? – повернулась к подруге.

– Я узнала, что они с отцом уезжают во Францию. Навсегда. Тогда я ясно поняла – без него не смогу. Он мне нужен.

Да, она сумасшедшая и влюбленная. По самые помидоры. Радует лишь одно – Ник точно такой же. Это видно по тому, как они смотрят друг на друга, как двигаются. Словно она солнце, а он её спутник.

– Если он обидит тебя снова, то я его кастрирую.

Мира заливисто смеется.

– Маш, – подруга качает головой. – Ты ведь не против? Наверное, после всего… после этого спора… я выгляжу круглой дурой. Но верю ему и готова дать шанс. Нам обоим.

– Выглядит, как конец дурацкого ванильного фильма. Не важно против я или нет, это твой выбор, и я его уважаю.

– Но не поддерживаешь.

– Извини, – развожу руками. – Не могу понять, как можно простить человека за такое. Во второй раз.

– Любовь не только светлая, у неё есть и темная сторона. Важно принять обе и тогда многое становится понятным и простым.

Когда моя милая мечтательная Мира стала философом, м-м-м?

– Вот это ты пустилась в рассуждения, – допиваю свой кофе и пристально смотрю на подругу. – Знаешь… мне нужно кое-что тебе рассказать.

– Про Диму?

– Про Диму.

Чёрт, это тяжелее, чем может показаться.

Произошло столько всего, что я просто не представляю с чего начать свою историю.

Я уже столько раз собиралась это сделать, искала удобный момент, собиралась с силами, подбирала нужные фразы.

Но теперь, стоило сделать первый шаг навстречу, как слова полились из меня стремительным водопадом.

Вываливаю на лучшую подругу всё, до самой последней крупицы.

Начиная с жаркого во всех смыслах лета, нашего совместного времени с Димой, первом поцелуе и первой близости, и заканчивая ссорами и сомнениями.

Рассказала о Яне, который встал между нами и запустил цепную реакцию. Как я потеряла голову от Сотникова и никого, ничего не видела, кроме него.

О том, что я узнала про спор, про реакцию Димы и его поведение, про шантаж, ультиматум и проклятые десять поцелуев… десять поцелуев, чтобы влюбиться.

Выдыхаю.