Десятка из колоды Гитлера

Занимался Лей и проблемами образования, например, придумал «школы Адольфа Гитлера» и так называемые «Рыцарские замки» – особые учебные заведения для выращивания нацистской элиты. Хорошо известно такое его высказывание: «Мы начинаем с трехлетних детей. Как только ребенок научится думать, мы даем ему в руки флажок; потом – школа, гитлерюгенд, штурмовой отряд, служба в армии… Человек попадает к нам в обработку, сам того не понимая, и, когда он проходит через все эти стадии, его берет Трудовой фронт и не отпускает до самой могилы, хочет он этого или нет».

В конце тридцатых трехлетние дети в Германии уже могли прогуливаться в форме и тянуть ручонки в нацистском приветствии. Пятилетние ходили строем и выкрикивали лозунги, как того требовал устав.

Устав для «Орденсбурген» (Ordensburgen – Рыцарские замки) – высшей категории нацистских школ – Лей писал сам. Вот один из пунктов:

«В. 1а. По шесть часов в день должно быть уделено верховой езде, поскольку это укрепляет и поддерживает в молодом человеке ощущения полного господства над живым существом ».

Для университетов у него были предусмотрены свои методы. Немецкая система образования ведь была и оставалась тогда лучшей в мире. В Германию веками ездили учиться самые передовые представители дворянства, а позже и разночинцы. Математическая и философская школы дали человечеству непревзойденные и поныне образцы полета и точности работы человеческой мысли. Все это требовалось разрушить, и как можно скорее: Германии требовались солдаты.

«Инновации – главный ваш инструмент, – наставлял Лей министра образования Руста. – Под маркой экспериментов и заимствований иностранного опыта смело наносите удары ломом». И дальше: «Поменьше часов в аудиториях, побольше – на воздухе».

Заметим, что автор этих строк для обучения собственных детей, живших тогда с матерью в Париже, приглашал профессоров из Итона.

Личная жизнь Лея – отдельный разговор, материал для романов. Легион любовниц был отставлен и забыт, когда в сорок лет он познакомился с двадцатилетней сестрой Рудольфа Гесса Маргаритой, выросшей в Александрии, где у Гессов была процветающая торгово-экспортная фирма.

Их соединяло всё – страстное, с годами не остывающее чувство, абсолютная преданность друг другу, равенство интеллектов, круг общения, дети, наконец. Всё, кроме убеждений. Он оставался душою национал-социализма; она – коммунистом в душе.

В 1938 году, после так называемой «хрустальной ночи», Маргарита, как ей казалось, окончательно ушла от мужа и уехала с детьми в США. В том же году Лей снова женился. Будучи обвенчан с Маргаритой по протестантскому обряду (их брак не был тайной лишь для узкого круга посвященных), теперь он просто поставил свою подпись в берлинском муниципалитете рядом с подписью девятнадцатилетней девушки по имени Инга. Бедняжка выдержала всего пять лет брака с ним и в 1943 году покончила с собой.

На ее похоронах Гитлер, видимо, желая утешить соратника, показал ему предсмертное письмо Инги, оставленное именно ему, Гитлеру, в котором она просила фюрера сделать всё, чтобы вернуть ее «бесконечно любимому Роберту его бесконечно любимую Маргариту».

Этот риторический вопрос, по-видимому, так навсегда и останется риторическим – почему, о Господи, ну почему умные и прекрасные женщины так любят негодяев?!

Маргарита вернулась в Германию в мае сорок пятого года, когда Третьего рейха больше не существовало, а ее муж и брат были объявлены военными преступниками.

Последние месяцы жизни Роберта Лея – тоже материал для романа, причем авантюрно-детективного. Ему и Борману как самым верным, единственным не изменившим ближайшим соратникам Гитлер оставил все шифры и коды альпийских шахт – тайну золота НСДАП. Борман погиб (это позже расплодились версии о его счастливом бегстве в Латинскую Америку, а тогда его смерть не вызывала сомнений), и единственным хранителем «золотой тайны» оставался Роберт Лей, о чем пронюхали американцы. Уже в Нюрнберге был разработан план по вызволению из тюрьмы заключенного № 4 (под первыми тремя номерами в списке обвинения проходили Геринг, Гесс и Риббентроп). План имел кодовое название «Фариа» (вспомним роман Дюма «Граф Монте-Кристо»). Информация об этом частично дошла до нас благодаря соперничеству американской и британской разведок, вынужденных затем предоставить друг другу расшифровки своих «прослушек», которыми были оборудованы некоторые тюремные камеры. Кое-что позже передал Маргарите работавший с заключенными американский психолог Гилберт.

Среди бумаг оказалось и одно из последних писем. Оно было потом воспроизведено по памяти дочерью Лея, профессиональной переводчицей и журналисткой. А недавно удалось обнаружить и подлинник. Приводим его полностью.