Деспот (СИ)

– Не пытайся даже вякать. На твое наследство я не претендую, если ты вообразила, что тебя грабят. Счета, недвижка, цацки… Что там еще может тебе понадобиться, забирай. Если отвоюешь у шакалов-родственников, – презрение в его голосе ощутимо физически.

Да кто он такой, чтобы судить и оскорблять мою семью!

Ненавижу его! Ненавижу!

Всего целиком! От кончиков носов дорогущих итальянских туфель до английского галстука! От длинных пальцев, поправляющих равнодушно часы за полмиллиона до уже проклюнувшейся синеватой щетины!

Не удивлюсь, если родители погибли по его вине.

У него репутация человека, на пути которого стоять нельзя. Рискнувшие, исчезают.

Только бабки! Только власть! Ничто другое для таких, как Марич, не имеет значения.

– Как благородно с вашей стороны, Александр Николаевич, – цежу я, сжимая в кулаки руки, лежащие на коленях. Ногти больно впиваются в ладони, но в противном случае, я не сдержусь и залеплю ему пощечину.

– Прекрасно, что ты это понимаешь. Хотя бы это, – насмешка в его голосе подсказывает, что он отчетливо видит, что я сейчас чувствую. – Только ты еще не осознала, что с этого момента грош цена твоей жизни.

Он мне еще и угрожает?

– Я бы дал тебе добрый совет, но его нет, – в театральном жесте Марич разводит руками. – Будь твое наследство не таким жирным, я бы посоветовал свалить подальше, спрятаться, переждать лет пять и найти себе покровителя. Но ты откусила столько, сколько самой не прожевать, а охотников на этот кусок достаточно.

– И что же мне, по-вашему, делать? – выплевываю я.

– Когда начнутся проблемы, а они начнутся, – веско обещает он, – приходи ко мне.

С этими словами он поднимается из кресла, собираясь, видимо, оставить меня одну.

– И чем расплачиваться за вашу помощь? Тем же наследством? Не проще ли сразу отнять?

– Дерзкая комнатная болонка. И глупая, – качает Марич головой и окидывает меня таким взглядом, что мне хочется провалиться сквозь землю. – Расплачиваться будешь собой.

– Ни за что!

Подонок! Он предлагает мне такие мерзости на глазах у своих псов, молчаливо стоящих вдоль стен.

Ярость захлестывает меня изнутри так, что я вскакиваю на ноги.

– До встречи завтра на похоронах, Анастасия, – хмыкает он, и я вижу в его лице уверенность, что приду, что соглашусь, что он будет меня иметь. Рано или поздно.

И клянусь себе, что этого не будет никогда. Пусть у меня заберут все. Справлюсь. Не в деньгах счастье.

И теперь я клятвопреступница.

Суток не прошло, как я стою перед Маричем.

Пришла сама, добровольно.

Чтобы предложить себя.

Глава 2

После ухода Марича мне трясет.

Ублюдок!

Да как у него язык поворачивается!

Прилюдно предложить мне стать его подстилкой.