Destroyed. Падшие ангелы

Этот мужчина знает, что делает. Он растягивает меня, он заставляет мое тело расслабиться, не лишая меня самого дорого. Не лишая меня невинности. Его рука напряжена, он словно играет расписанную по нотам композицию. Мое тело в его руках превращается в податливый пластилин. Я не замечаю, как начинаю подаваться бедрами навстречу его руке. Хищник ни на грамм не ослабевает хватку на моей шее. Все так же сильно прижимает к стене мое тело. В то время, как другая рука творит со мной что-то невообразимое. Он ни на секунду не отпускает моего взгляда. С упоением наблюдает за тем, как послушно мое тело принимает его ласки. Как оно подается навстречу, моля не останавливаться, моля дать то, что никогда не ощущала. Его дыхание учащается, а губы искривляет грешная улыбка.

Я пытаюсь сдерживаться изо всех сил, пытаюсь не показать ему реакции своего тела. Только разве я способна на сопротивление, когда собственное тело не слушается меня?

Низ живота стягивает так, что бедра сами собой сжимаются, заключая в свой плен его руку, так умело ласкающую меня. Я слышу его утробный рык, закрываю глаза, чувствуя, что вот-вот сорвусь. В ушах гул, пальцы на ногах подгибаются от ядерного взрыва внутри. Меня буквально разорвало – раскидало на ошметки. Я перестала существовать как единый организм. Я – воздух. Я невесома. Мне так хорошо, что хочется плакать. Я плачу. Слезы текут из глаз, пока мое тело сокращается вокруг его пальцев.

Его дыхание рваное, возле самого уха. Его запах во мне, я буквально пропитана им. Ноги не держат, перед глазами темно. Хищник придерживает меня за талию, я ощущаю животом твердость его возбуждения. Обессиленно роняю голову на его твердую грудь.

– Это была репетиция, малышка. А теперь мы развлечемся по-взрослому, – произносит ломаным голосом, и эти слова словно ушат ледяной воды. Словно самое страшное чудовище из самого страшного воспоминания. Сны становятся явью. Сердце вмиг заходится в диком испуге. Воздуха в легких нет, спазм скручивает грудь. И страшно. До тошноты, до дрожи. Перед глазами события пятилетней давности. Самого страшного дня моей жизни. Теперь я ощущаю на своем теле не горячие ладони наглого, дерзкого мужчины. Нет. Теперь я чувствую мерзкие, тошнотворные прикосновения мозолистых рук своего отчима. Меня едва ли не выворачивает на изнанку, когда я словно на повторе слышу фразу, сказанную мне несостоявшимся насильником, любителем маленьких девочек:

– Сейчас мы развлечемся по-взрослому, малыш.

Внезапно слышится стук открываемой двери.

– Хищник, тебя Бес к телефону, – произносит Жека, заглядывая в проем двери.

– Пошел на х..! Я, б**ть, что , девочка на побегушках? Отвечу, как освобожусь. И не хер без стука ломиться, мать твою, – рычит на него Руслан, а когда через пару секунд после его гневной тирады захлопывается дверь, переводит на меня взволнованный взгляд.

– Эй, ты в порядке?

– Убери свои руки, – цежу сквозь стиснутые зубы, пытаясь хоть как-то унять охватившую дрожь. Пытаюсь сделать вдох, но бесполезно. Хватаю жадными глотками воздух, только легкие, как прежде, пусты. Меня буквально трясет. Начинаю отбиваться.

– Эй, какого хрена? – кричит Рус, пытаясь удержать меня в своих руках. Но паника настолько сильна, что придает сил моему ослабленному организму. Я вырываюсь из кольца его рук, на слабых ногах пытаюсь убежать подальше. Забираюсь на кровать, забиваюсь в самый угол.

– Ты, чертов насильник, такой же извращенец, как мой урод-отчим. Лучше убей меня, только не трогай! – кричу на него, пряча лицо в ладонях. Истерика буквально разрывает изнутри.

Руслан в два шага приближается ко мне. Я буквально кожей ощущаю вибрации злости, исходящие от его напряженного тела. Мужчина нависает надо мной, заставляя ежиться от страха. Прожигает меня, буравит тяжелым взглядом, то сжимая, то разжимая кулаки.

– Пошло оно все, – сплевывает в сторону, срывается с места, вылетает из комнаты, с оглушающим грохотом захлопывая за собой дверь. Оставляет меня в полном одиночестве.

Забираюсь под тонкое покрывало, спешу прикрыть наготу. Слезы непрекращающимся потоком льются из глаз. Меня буквально подбрасывает от истерики. Понимаю, что едва сама не отдалась ему. Да как не отдалась? Отдалась. Стонала от его рук как последняя проститутка. Чем я после всего этого лучше девушек из соседней комнаты?

Стаф. При мыслях о парне тошнота подкатывает к горлу. Чувствую себя невероятно грязной, испачканной. Я ведь изменила ему. Парню, который за все полгода отношений даже пальцем не тронул меня против воли. Не надавил, не попытался принудить к близости. Знал, как для меня это важно, как для меня сложно решиться на такое после домогательств отчима. И как я теперь буду смотреть ему в глаза? Это конец. Конец нашим с ним отношениям. Теперь он бросит меня, не задумываясь.

И куда ушла эта сволочь? Разорвал мое платье на клочки, оставил меня абсолютно голой. Что теперь будет со мной? В душе полное смятение. Вслед истерике снова приходит страх. Ведь сюда может войти кто-нибудь другой. Тот же Святой. Тогда мне точно несдобровать.