Детектив из Мойдодыра. Том 3

– Смогла. Это – тоже интересно. Квартира, где произошло убийство, прослушивалась. Мы туда ночью приехали, еще раз все просмотрели и «жучок» обнаружили. Такая булавочка в спинке дивана с обратной стороны. Роман с практикантами его не заметили. В общем-то, не наша это спецификация – «жучки» искать. А что там могли прослушивать – одному Богу известно. Убитого проверяли по разным каналам – мелкая сошка.

– Понятно… И что же теперь? Крестик достаточно необычный, чтобы найти его владельца?

Борис Борисович развернулся на стуле и уставился на меня с плохо скрываемым подозрением. Его голос зазвенел металлом.

– Хороший вопрос… А почему это вас, собственно, так интересует, Виктор Эдуардович?

Я не успел и рта раскрыть. За меня ответила собака. Она вскочила с пола и громко и негодующе гавкнула. Я даже вздрогнул от неожиданности.

Борис Борисович тоже вздрогнул.

– Что, Джульетка? Что, милая?

Она не стала повторять, и он удивленно посмотрел на меня и покачал головой.

– Ну, надо же! Она так же возмущалась, когда я спорил с Романом. И потом оказывался неправ.

Я кивнул.

– Вы и на этот раз неправы, Борис Борисович. Я – не вражеский лазутчик. Вопросы задаю чисто из любопытства. А хорошие вопросы – из профессионального любопытства. Я ведь частный детектив. Ваш младший брат, если позволите так выразиться. Джульетта, подтверди!

И она гавкнула еще раз.

– Вот видите… Кстати, кто-нибудь мне объяснит, наконец, как собака может понимать русский язык? Она что, на курсы ходила?

Старший Брат все еще качал головой.

– Нет, ну надо же… Не удивляйтесь – она все понимает! Чем вы ее так привлекли, Виктор Эдуардович?

– Не знаю. Законом всемирного тяготения, вероятно… Так вы нам расскажете, Борис Борисович? И собаке интересно будет ваш голос слышать, как говорил один мой знакомый ветеринарный врач. Тоже, между прочим, специалист по задержанию: его хлебом не корми – дай кого-нибудь повязать, а потом пристроить. Или одновременно… Так что вы такое интересное говорили про крестик?

Возобновление доверительной беседы далось Борису Борисовичу не сразу. И разговорился он не из уважения ко мне и уж вовсе не из любви к младшим братьям – частным детективам. Он, вообще, отверг какое бы то ни было родство, заявив, что по его разумению понятие «частным детектив» находится где-то между желтой прессой и Законодательным Собранием. Я спросил, где на этой шкале ценностей обосновалось понятие «милиция»: выше или ниже? Он скривился и отвечать не стал, но все же под воздействием гипнотизирующего взгляда Джульетты постепенно начал колоться.

***

Крестик был настолько необычный, что из-за него, особенно не раздумывая, застрелили в течение одного вечера, как минимум, двух человек.

Первой жертвой ювелирного искусства пал некто Сорокин Геннадий Анатольевич – ничем не примечательный молодой человек, работавший брокером в фирме с не совсем чистой репутацией и довольно мутными связями, но других фирм, если поразмыслить, у нас, вроде бы, и нет. Ну, может быть, за исключением Аэрофлота и Центробанка, репутация которых размышлениям не подлежит.

Оказывается, вечерняя гостья всадила в Геннадия Анатольевича порцию свинца вовсе не в благодарность за испытанный оргазм. Нетерпеливая леди раздевалась настолько поспешно, что вместе с одеждой сорвала с шеи крестик с цепочкой. Получив с молодого человека то, за чем пришла, мадам обнаружила пропажу, открыла сумочку и вынула пистолет. Все произошло так быстро, что, похоже, она даже не успела отдышаться и нежно прошептать ему на ушко: «Тебе конец, милый». Тем более, не дала ему времени для оправданий.

Потом мадам сполоснулась под душем, протерла бутылку и бокал, наспех осмотрела комнату, порылась в ящиках и ушла. Вероятно, все эти процедуры заняли не более десяти минут, но все же, на не вполне адекватное поведение преступницы обратили внимание даже курсанты. Скорее всего, она находилась под воздействием легкого наркотика, как и хозяин квартиры, у которого в крови и в серванте обнаружили кокаин.

А крестик, тем временем, висел, запутавшись цепочкой в бахроме шторы, рядом с заброшенным за штору лифчиком. Оставленные дамой реквизиты нашлись. Сначала полупрозрачное кружевное бра, а потом и крестик. Крестик нашла Джульетта. Она всегда находит на месте происшествия что-нибудь необычное. Курсанты уверяли, что разглядеть крестик в желтой, пронизанной золотистыми нитями бахроме было невозможно – настолько он сливался с цветом шторы. И все же крестик нашли бы и без Джульетты, правда, только на следующий день.

Борис Борисович показал мне сделанные в квартире фотографии. Голый и мертвый Геннадий Анатольевич для журнала «Play Girl» явно не годился, несмотря на разнообразие ракурсов, и я отложил его в сторону. Скомканный на полу лифчик выглядел более привлекательно, но моим вниманием завладела другая деталь снимка. От края попавшей в кадр шторы к центру фотографии тянулась ярко-белая нить.

– Видите, Виктор Эдуардович? Это пробившийся сквозь материю луч. Крестик находится за складкой, но он отразил вспышку фотоаппарата. Конечно, я бы заинтересовался этим снимком.