Детектив из Мойдодыра. Том 3

– Я бы тоже заинтересовался, – скромно признался я и взял следующую фотографию. – А вот это и есть тот самый крестик? Красиво… И что, Борис Борисович? Что по этому поводу думают и говорят специалисты?

– Что говорят… – Хозяин кабинета зажмурился, устало потер глаза и переносицу. – Говорят то же самое. Красиво, необычно. Рисунок похож на восточную школу. Нашу – северо-восточную. Урал, Алтай, Лена. Имеются в виду частные мастерские, конечно. А вот техника изготовления ни на что не похожа. В любом случае, чтобы высказаться определеннее, нужно иметь оригинал, а не снимки.

– То есть, как – оригинал? Разве…

– В том-то и дело, Виктор Эдуардович! Оригинал пропал. Курсанты говорят, что крестик был у Романа. Мы поискали у него в квартире, тщательно осмотрели машину, но ничего не нашли. Люда вспомнила, что он не заходил в комнату – поговорил по телефону в коридоре и ушел. Те люди, которые его убили, забрали и крестик. Вероятнее всего, что так. Там были кое-какие свидетели – выпивали на лавочке, так от них ничего путного не добиться. На любой вопрос отвечают: «Так точно, ваше высокоблагородие!» А больше у нас, к сожалению, ничего нет. Даже того, кто в тот вечер сообщил о выстреле, не нашли. Соседи напуганы, и все, как один, утверждают, что не слышали никакого выстрела. Сейчас, как вы сами понимаете, милиции боятся не меньше, чем… – Он обиженно запыхтел и сгреб фотографии со стола. – В общем, поиски убийц продолжаются, но на скорый результат рассчитывать не приходится. А если результат будет, вас пригласят, Виктор Эдуардович, не сомневайтесь.

Я не почувствовал иронии и удивленно взглянул на собеседника.

– Вас с Джульеттой, на опознание, – пояснил Борис Борисович. – Может быть, она кого-то запомнила. У собак очень хорошо развита зрительная память. И память на запахи. Есть вероятность, что узнает.

– Ладно, придем. Чем скорее, тем лучше. Только вы к тому времени чайник почините.

– Скорее-медленнее… Романа-то уже все равно не вернешь. Не взошло для него солнце. – Он еще раз длинно вздохнул, уселся к компьютеру, отвернулся и как бы нехотя пробормотал: – Не найдут, скорее всего.

Он надолго замолчал и даже не чертыхался, хотя компьютер по-прежнему никак не хотел восстанавливаться. В кабинете воцарилась тяжелая тишина.

– Как это: не найдут? – спросил я, наконец. – А вы…?

– А вот так! Да что вы, газет не читаете, что ли? А мы люди подчиненные! У нас дело забрали – сиди и радуйся!

– Ну, говорите, раз уж начали. Не побегу я вас закладывать. Ни преступному миру, ни милицейскому.

– Что, собственное расследование проведете? А заплатит кто? – Он махнул рукой. – Да не обижайтесь! Я не на вас – на себя злюсь. На свое бессилие. Друга убили, а мне как? Хватать автомат и – в Смольный? Так только в кино бывает. А в жизни я – сыщик, тоже кое-что могу, да не дают. Вдребезги бы разбился, а нашел. А у нас дело забрали…

– Почему?

– Почему? Потому! Потому что страна у нас такая! Умом не понять, а догадаться все равно можно! Мы эти фотографии с крестиком по всей стране разослали – вещица-то заметная и дорогая, мало ли, кто опознает. Вот после этого дело и забрали. Так и понимай – следствие на правильном пути. Значит, нашелся у крестика хозяин, только его не то, что допросить, а даже знать нам по статусу не положено. Отдали в соседний район – оказывается, первое убийство на их территории произошло. А соседи носом землю рыть незаинтересованы – не их же товарища убили! А нам еще разгон устроили – как это: была улика и пропала? Разбиться вдребезги, но пропавшую улику найти! Тоже загадка: если дело хотят на тормозах спустить, зачем им улика? Наш шеф по своим каналам прощупал, кто же это так крестиком интересуется. И кто бы вы думали? Криминал. Некий Мозель – криминальный авторитет. Теперь понимаете, для кого наше высокое начальство усердствует?

– Да где уж мне? – невесело усмехнулся я. – Легче понять последнюю вокзальную проститутку. Не обижайтесь – к вам это не относится. Вы ведь не начальство.

Он длинно выдохнул, насупился и отвернулся к окну. Кажется, уже жалел о том, что разговорился на больную тему с незнакомым человеком.

Я встал.

– Ну, мы пойдем, Борис Борисович? Спасибо. За чай, за беседу, за Джульетту. За информацию.

– Не за что. Вряд ли она вам пригодится. Заходите… – Он поднялся со стула, шагнул к собаке, наклонился. – Джульетка, милая. Ты уж нас не забывай. Давай лапу!

Она дала.