Детектив с Лысой Горы

Внутри было темно, но к моему немалому удивлению, чисто и ладно. Мысленно я поднял ставки этого дома на выживание. Глаза медленно привыкали к сумраку – стул, стол, лавки и бесчисленные полки – вот и всё убранство единственной комнаты. Желтые огоньки кошачьих глаз сверкнули на меня из-под стола, сопроводив мое приближение многообещающим шипением. Встречник пододвинул для меня стул и ринулся к выходу – вероятно, для его беспрестанного движения в доме было слишком мало места.

Бедность этого дома была в запахе, в швах скатерки, в печи по-черному… Одно из двух окон, лишившись стекла, было забито досками. Самый искусный вор не нашел бы, что тут украсть. Но это был дом, точка опоры для хозяина, и это стирало все его недостатки, так внезапная улыбка дурнушки на миг делает ее удивительно красивой.

Скрипнула дверь, и встречник ввел хозяев. С удивительным достоинством они уселись напротив меня на лавку. Стражник зашел следом и занял пост у дверей, встречник снова умчался, что ж начнем без него:

– Ходили куда?

– Во дворе хозяйничали… Меня Кондратий зовут, а супругу мою Марфа, спрашивайте, мы ответим.

У меня нет такого опыта – спрашивайте – отвечаем. Обычно я спрашиваю, а мне в ответ пытаются промолчать. С другой стороны, они же свидетели, а не преступники, ведь так?

– Кондратий, Марфа, меня зовут Алекс. Почему здесь стража?

– Охраняют нас. Мы и Никитин – он недавно приехал, лавку тут держит – выжили, остальных зарезали, вот нас теперь и охраняют. Хотя, думается мне, что мы навряд ли уж кому нужны – мы всё рассказали, так что теперь резать нас бесполезно.

Я мог бы привести им несколько доводов, почему резать их всё же стоило, но не решился. В конце концов, если им так спокойнее, зачем им рассказывать о том, что только они и Никитин могли бы опознать убийц.

– Как вы спаслись?

Кондратий хитро улыбнулся:

– У нас дом бедный, комната да кухня – ховаться негде, а то, что у нас погреб имеется, и вовсе никому в голову не придет, – скорее всего, просто времени не хватило тщательно всё обыскать. Интересно, в каком погребе прятался Никитин?

– Данила!

Данила, вероятно, под влиянием обилия стражников и участия в нашей миссии Первого Меча, начал вести себя в соответствии с некой неведомой мне формой воинской дисциплины. Быть может, этому их учили на Лысой горе. Мне было немного смешно, но со стороны смотреться это должно было впечатляюще. С момента нашего входа в дом он держался на полшага позади меня, с обнаженным мечом, что, по-видимому, должно было обозначить то ли его статус младшего, то ли почтение к своему боссу – ко мне. Поэтому, когда я обратился к нему, а он в ответ сделал шаг вперед – с мечом в руке, – Кондратий и Марфа непроизвольно вздрогнули. Вздрогнул и страж у дверей.

– Данила, проверь, как там везучий лавочник. Разузнай, как удалось выжить ему да откуда приехал, сделай это быстро и возвращайся. – Я еще не успел подумать, как Данила найдет Никитина, как на пороге материализовался встречник и, ухватившись на этот раз за рукав Данилы, потащил его, хочется верить, в нужном направлении.

– Расскажите об убийцах, Кондратий…

– Попробую… Черные доспехи, пики и мечи. Большая часть в конном строю… Появились, только когда на площадь въехал Красков с подмогой. Его ждали, тут и гадать нечего. И нищета смуту затевала не просто так: за день до побоища хвастали тут, что всех порежут и что им за это большие деньги обещаны. Жандармы прохлопали. Мы на такие разговоры внимания не обращаем…

– Кондратий, а какие были мечи, не обратил внимания?

– Мечи добрые. Кольчугу стражи, как нож масло, резали.

– Кондратий, да ты служил?!

– А кто у нас не служил?

Положим, много кто не служил, правда, живут они в домах несколько иного качества…

– Сколько их было?

– Чернопанцирников? Сотни две, забрали с собой всех своих – и раненых, и убитых…

– Спасибо, Кондратий, наверное, мне действительно стоит пообщаться с вашей жандармерией. Стража – оттуда?

– Оттуда…

– В рубашке родился ты, Кондратий, бывай, солдат…

Я вышел из дома – площадь была пустынна: неизбежное следствие побоища. Москвичи предпочитали сделать крюк, но не проходить через место, где темно-красные точки на стенах домов были сделаны самым натуральным из всех красителей.

Нужна гроза, нужна точка отсчета, за которой останется и эта история. Снова оживут дома, откроются ставни лавок, застучат копыта по брусчатке. Хотя… Хотя, стоит только снять посты жандармов, как толпы родственников и мародеров бросятся сметать дары смерти.

Из переулка к дому на противоположной стороне площади побежали фигурки в голубых мундирах, а из него вышел Данила. Встречника нигде не было видно, наверное, наматывает круги вокруг площади.