Дети ада

— Будет совсем здесь плохо — поедем к Антону, — проговорил он. Плещеевку Иван считал для себя тылом, но тыл нужно обеспечить чем-то: приобрести землю, купить хотя бы старый дом. Надо будет Антону написать, чтобы присмотрел поблизости что-либо подходящее. Строить новый — это очень уж накладно. Стройматериалы становятся все дороже, хороших плотников трудно найти — кругом пьянь халтурит. Помнится, Антон показывал ему на другом берегу Велье недостроенный дом. Уже три года так стоит. Недавно хозяин — он тоже живет в Питере — покрыл стропила шифером, а в одну прекрасную ночь подъехала машина, аккуратно сняли весь шифер и увезли. И вот мокнет под дождями недостроенный дом.

— А как же наш дом, работа? Или мы здесь тоже скоро окажемся безработными?

— Это нам с тобой не грозит! — рассмеялся Иван. — Дегтярев еще троих демобилизованных офицеров нанял. Они не захотели на Украине принимать на верность Кравчуку присягу — их оттуда в два счета и выставили.

— И обещал мне зарплату прибавить...

— Вот и замечательно! В следующий раз я куплю не двести, а триста пятьдесят граммов колбасы, — сказал Иван. — И даже на сто граммов сыра останется.

Телефонный звонок прервал их разговор. Разливая чай в кружки, Аня взглянула на него:

— Я скажу, что тебя нет дома?

Но Иван уже снял трубку.

— Что делаю? Сижу и чай пью с Аней...

Разговор был коротким: Тимофей Викторович сообщил, что через пять минут он будет у дома на Пестеля. Нужно взять оружие. Районная милиция окружила дом, в котором засела вооруженная банда грабителей, просят помочь...

— Опять? — несчастными глазами посмотрела на него Аня. — За эту неделю уже второй раз.

— Не могу же отказать шефу... Тебе горячий привет от него.

— Ну его к черту! Как будто без тебя нельзя обойтись... Неужели, когда мы поженимся, он так же будет дергать тебя?

— Работа у нас така-а-ая... — фальшиво пропел он.

— Ванечка, не надо, — поморщилась Аня. — Любишь классическую музыку, а слуха нет.

— А голос?

— И голоса нет.

— Могла бы и соврать, — улыбнулся он.

Быстро оделся, нацепил «сбрую», как он называл ремни от пистолета, сверху надел толстый серый пиджак, поцеловал Аню. Уже на пороге сказал:

— Не жди меня, ложись спать.

— В американских фильмах детективы, уходя на задания, надевают пуленепробиваемые жилеты. Почему вам не выдают?

— Надо будет подсказать шефу!

— Ты знаешь, Ваня, — закрывая за ним дверь, печально произнесла Аня. — Я все больше думаю о предложении Антона твоего. Уж там-то тебя никто не будет ночью вызывать на работу.

— Как знать, — сказал Иван, вспомнив схватку в Великополе с матерыми бандитами. Пашка-Паук все еще разгуливает по Плещеевке. Не торопится милиция изолировать ворюгу от общества! Антон признался, что у него все чаще возникает мысль, что таких гадов, как Паук, нужно отправлять на принудительные работы по благоустройству российских дорог, как это делается во многих странах. Это уже не люди, а бесы, нечисть...

Вот и сейчас, с подобной нечистью предстоит Ивану Рогожину встретиться лицом к лицу. На память снова пришли слова популярной песни к многосерийному сериалу о милиционерах: «Работа-а-а у нас така-а-я...» Как здорово упитанные майоры и капитаны милиции прямо в кабинете раскрывали самые запутанные преступления! Среди них была и одна женщина... Но как называется этот бесконечный сериал, он так и не смог вспомнить.

3

Без телефонного звонка в середине февраля к Рогожину вдруг пожаловал Александр Борисович Бобровников. Впервые после освобождения из тюрьмы. Кажется, он сидел в Крестах. Был он в новой желтой дубленке, бобровой шапке, будто оправдывая свою фамилию, теплых сапогах «Саламандра». Розоволицый, улыбающийся и уже заметно округлившийся после тюремных харчей, обнял Ивана в прихожей и сунулся было облобызаться, но тот уклонился. Небрежно поставил на приступку вешалки квадратную коробку, перевязанную шпагатом.

— Слышал, ты снова женился? — весело гудел он, раздеваясь. — И венчался в Спасо-Преображенском соборе? Ну, ты даешь, старик! Вроде бы рано тебя к Богу потянуло, да и грешил ты меньше меня. Слышал, в тюрьме заключенные сами построили церковь? И крестятся там, молятся...

— К Богу никогда ни рано, ни поздно тянуться, — не очень-то приветливо заметила Аня, выглянув из комнаты. Она смотрела теленовости, когда раздался продолжительный звонок в дверь. — А церковь построили — это замечательно. Даже в таких заскорузлых душах, как у уголовников, пробудилась совесть...

— А это и есть та несчастная, которая решила связать свою судьбу с этим громилой? — нагнулся поцеловать ей руку Бобровников. — Да, я же вас видел у Глобова в Комарово. Правда, Иван почему-то нас не познакомил.

— Сколько лишних слов: несчастная, громила!

— Аня, неужели у вас нет чувства юмора? — засмеялся Александр Борисович.

— Юмор? В наше страшное, дикое время? — помягче взглянула на него Аня. — Сейчас даже анекдотов не придумывают. Многие смеяться разучились.

— Я вам парочку расскажу про Горбачева и Ельцина!