Дети апокалипсиса

За секунду оказываюсь рядом. Не раздумывая, бью стволом автомата в рукотворную стену из пластиковых бутылей. Тонкая упаковка с хрустом проламывается, окатывая меня живительным душем.

Подставляю лицо, смывая кровь и усталость. Жадно хватаю ртом драгоценную влагу. Когда напор иссякает, выдергиваю из общей кучи полиэтиленовую связку из шести полторашек минералки.

Бросаюсь назад, к скучковавшимся посреди зала ребятам.

Илья суетится, сражаясь с первичными инстинктами. Страх тянет его на выход, а долг и азарт – тормозят на месте.

Инга стоит на одном колене около вяло копошащегося на полу Скрипача. Пистолет в ее дрожащих руках опасно направлен мне в лицо.

Почти успеваю пересечь линию огня, как ствол полыхнул огнем и подпрыгнул от отдачи. Пуля обжигает плечо, и я кубарем лечу на пол. Изобразить спецназовский перекат не получается, падаю неудачно – больно, травмоопасно, матерно.

Илья реагирует на удивление быстро – подбивает оружие девушки, и вторая пуля уходит в потолок. Грохот выстрелов уже не глушит – после стрельбы из «АКСУ» уши надежно заложены монотонным звоном.

Нащупываю автомат и с трудом отрываю себя от пола. Беззвучно вопя от боли, направляю ствол на Ингу. Секундная пауза на осознание мизансцены. Затем более долгая заминка на внутреннюю борьбу с отчетливым желанием пустить идиотке кровь.

Задавив пугающее чувство, я тут же зло сплевываю и перевожу оружие в сторону осыпавшейся витрины. Враг там, а Инга… Инга сидит на коленях, испуганно округлив виноватые глаза. Бледная от страха, она мелко трясет головой и лопочет что-то несвязное. То ли «я случайно», то ли «я не хотела»…

Рядом с девчонкой возвышается гордый Илья, в его жадных руках сразу два пистолета. Правда, глаза парня косят под подозрительным углом – взгляд «сверху-вниз» зацепился за обширное декольте Инги и там и остался, запутавшись среди холмиков и ложбинок.

– Илья! – гаркаю командно.

Бравого сержанта из меня не получилось, надорванный голос срывается в свистящее сипенье. Прочищаю саднящее горло, морщусь. Заодно бросаю взгляд на дергающее болью плечо. Вроде ничего смертельного – вспоротое мясо и кровящая подпаленная борозда в полсантиметра глубиной. В мирное время – жесть и ужас. В час икс – ерунда и царапина. Рука шевелится, бить-стрелять могу. Будем жить!

– К-хммм… Хватай воду и контролируй выход! По моей отмашке – уходим! Инга, к-хмм, твою же мать! Чтоб ты жила триста лет…

Я замолкаю, не находя приличных слов.

Девушка уже пришла в себя и, еще раз виновато моргнув, потянулась к Илье за своим пистолетом. Оценив направление его мгновенно вильнувших глаз, брезгливо поморщилась.

– Извращенец малолетний!

Рывком запахнув футболку, вновь требовательно тянет руку. Юный химик замялся на секунду, затем почему-то вздрогнул и глянул Инге за спину.

Дернулись все, поворачивая головы и высматривая опасность.

Лишь боковым зрением я зацепил движение, заметив, как Илья ловко меняет местами пистолеты в руках и возвращает Инге ствол с меньшим боекомплектом.

Демонстрирую пацану кулак – я все вижу! Кулак выглядит пугающе – грязный бинт, сбитые костяшки, подсыхающая кровь, следы ожогов и многочисленные ссадины.

Илья дурашливо отдает честь, подхватывает пластиковую связку воды и бежит к дверному проему.

Хм, девять литров, а он даже не мяукнул от нагрузки. Для четырнадцатилетнего ботана – это как-то слишком круто.

Притормаживаю дурня, готового вывалиться прямо на крыльцо.

– Осторожно, Ил! Присмотрись там к дивану у костра, на нем кто-то из хаджиевцев спал!

Илья тормознул и обернулся с довольным видом. Кличка «Ил» ему понравилась.

Утер сопли под носом, отчего над губой появились кровавые усы. Беспечно махнул рукой и кивнул на валяющуюся у входа полицейскую дубинку. Твердая резина была покрыта бурыми комковатыми пятнами с налипшими черными волосами. Несколько мух уже алчно кружились вокруг.

– Ты про Рафика Некроманта, что ли, о котором Инга вспоминала? Расслабься, командир! Твою спину прикрывает Ил-штурмовик! Азохен вей! Летающий танк, смерть фашистам! Ты ведь не подумал, что я от страха задержался? И правильно – я тылы зачищал!

Илья цвиркнул слюной сквозь зубы, доводя до совершенства образ бывалого аса. Слюна предательски запузырилась и потекла по подбородку.

Пока я с угасающей надеждой пытался истолковать его слова хоть как-то иначе, чем самый очевидный и страшный вариант, Инга подключилась к беседе. Покачав головой, она нанесла моей реальности еще один разрушительный удар.

– Не пузырись, мелкий. От Рафика так просто не избавиться. Зураб при мне его дважды убивал. Думаю, что Хаджиев-старший и сам его побаивался – вот и придирался по мелочам…

По мелочам?! Убивал?

Непонимающе трясу головой:

– И?

Девушка смотрит на меня как на идиота, затем неожиданно улыбается. Где-то даже ласково и нежно. Ага, я ведь туповатый медвежонок… Сильный, глупый, но жутко няшный.

Произносит неторопливо, выделяя слова голосом: