Дети апокалипсиса

– Это потому, что у тебя велосипеда нет! Вот, держи! Для себя берег! Бактерицидный, с дырочками и, главное, с таким нужным тебе рисунком спорт-байка!

Алик с недоумением покосился на протянутый ему пакетик крохотного, антимозольного пластыря. Наморщив лоб, перевел на меня взгляд. Умудрившись разглядеть смешинки в глазах, он понимающе хмыкнул. Иронично улыбнувшись, вытер окровавленные пальцы о футболку и бережно принял упаковку. Аккуратно содрав защитную пленку, он задумался на секунду, затем решительно тряхнул головой:

– Нет, не нужно жертв. Для себя так для себя!

И резко перегнувшись через стол, одним движением припечатал пластырь на лоб Ильи.

Юный химик смешно собрал глаза в кучу и попытался рассмотреть неожиданное украшение. Этого я уже выдержать не смог и откровенно заржал:

– Ну что, юморист, поймал ответочку?

Илья неверяще пощупал свой лоб и покачал головой:

– Пять баллов…

Затем протянул Алику руку:

– Сработаемся! Я – Илья!

Рукопожатие двух грязных, исцарапанных, измазанных кровью рук – выглядело очень символично. Широкая ладонь борца-армянина и тонкие пальцы химика-еврея. При всем внешнем диссонансе – мне тяжело угадать, у кого из них больше крови на руках. В обоих смыслах…

Пройдет месяц-другой, и в этом мире вряд ли останутся дети, не убившие себе подобного.

А еще за этот бесконечно долгий и страшный день я понял одну очень пугающую вещь.

У Смерти – детские глаза…

Глава 11

Утром я едва смог выдернуть себя из вязких оков инопланетного кошмара. Дремлющая во мне тварь смотрела цветные сны, а я – сходил с ума в капкане чужого разума. Пятимерная физика мира, девять органов чувств, кромсающая логику извращенная ксенопсихология.

Запечатанная сота родового инкубатора. Сорок ячеек – выживет только один. Сильнейший – думали соседи, пожирая друг друга… Хитрейший – решил ОН, добирая подранков…

Накрытые куполом джунгли клановых ясель. Тропа тысячи шагов, путь тысячи смертей. Одиночка не пройдет дальше третьей линии ловушек. Примкни к Лидеру либо разбуди в себе Пламя и собери свою свиту! Сорок одиночек на входе – сплоченная стая у горящих закатом финишных ворот.

ОН стоял вторым, и спина самозваного лидера не позволяла насладиться багровым цветом победы. Сильнейшим – слишком рано посчитал себя Вожак и устало расслабил дрожащие от напряжения мышцы. Хитрейшим – вновь назвал себя ОН, осторожно стряхивая ядовитого паука в раскрывшуюся щель спинных бронепластин лидера…

– Твою же мать! – прохрипел я с чувством, рывком принимая сидячее положение и смахивая со лба капли холодного пота.

– Кошмарики? – вяло поинтересовался Илья, сидящий на подоконнике словно нахохлившийся воробей.

Густо барабанящие по стеклу капли дождя лишь усиливали сходство.

– Смешарики… – процедил я сквозь зубы, старательно разгоняя сочные образы до жути реалистичного сна.

Бррр! Кого я там только не жрал…

Подрагивающими руками нащупал стоящую у кровати бутылку выдохшейся минералки и жадно присосался к живительному источнику. Вовек теперь не напьюсь!

Оторвавшись на секунду, хрипло уточнил:

– Бдишь?

– Бдю… – Илья с отвращением покосился на булькающую жидкость, затем обвиняюще ткнул пальцем в окно. – Везде вода!

Я вытер рот ладонью, потрепал за ухом запрыгнувшего на колени кота и пожал плечами:

– Дык радуйся. Может, пожары придавит. Очки разуй – полгорода в дыму!

Илья невнятно скривился и вновь прижался лицом к окну. Его гаррипоттеровские очки звякнули о мгновенно затуманившееся стекло.

– В жопу пожары… – зло прошептал юный химик. – Не видно же ни хрена!

Я довольно кивнул:

– Опять же в дугу. Планы, которые полночи обсуждали, не забыл? Нам сегодня еще по району весь день мотаться. У меня и так передоз свинца в организме. А в таком киселе – нас даже из дома напротив не увидят.

– То-то и оно… – нелогично буркнул Илья, тщательно протирая рукавом стекло и вновь вжимаясь в него носом.

На полу заворочался укутанный в плед Алик. Зашуршав подстеленным на ковер спальником, он сладко зевнул и с хрустом потянулся. На середине движения вдруг настороженно замер, спешно откинул плед и уставился на оклеенный цветастым пластырем бок. Аккуратно, двумя пальцами, отодрал краешек повязки и заглянул вовнутрь.

Лицо Алика осветилось счастливой улыбкой, смятый в комок пластырь полетел в спину юного химика.

– Ю-ху! Я Дункан Маклауд! Еще не отлит тот снаряд, которым можно меня убить!