А. В. Тулупов

Дети Арктиды. Северные истоки Руси

Глава I

СЕРП КРОНА И ЖЕЗЛ ЗЕВСА

В Теогонии Гесиода, в начале творения из Хаоса возникла твердая Земля-Гея, затем сама Гея сотворила из себя звездное небо — Уран. Гея с Ураном рождают титанов и одному из них, Крону, Гея сотворила «то самое, первое в мире», первый в мире серп, благодаря которому Крон «оскопил», лишил власти Урана и стал отцом поколения богов. В этом главном космогоническом мифе не только индоевропейцев, но и всей пятой расы, четко указывается, что первое сделанное руками и даже не людей, а первоначалом, прабогом, был земледельческий серп. Не царский скипетр, не жреческий жезл, не воинское копье, а именно крестьянский серп для жатвы. И это одновременно стало первым орудием-оружием, которым Крон, уже как воин, достал себе победу и стал отцом-царем богов. Впрочем, есть другой вариант мифа, судя по всему, более древний, в котором Уран добровольно, «по возрасту» (также как и Ра в Египте), уходит на покой царствовать на некие небеса, оставляя Землю преемнику. Серп в руках Крона в данном случае является символом преемственности, указующим путь земледельческой цивилизации.

Этот миф имеет и продолжение: Крона с помощью молнии, символа кшатриев, смещает Зевс, но Крон остается богом-царем Рая, седьмого Неба и именно эпоха Крона остается в мифе, во всеобщем «коллективном бессознательном», Золотым веком на Земле. Уже у седого Крона вместо серпа в руках коса, следующий земледельческий символ, и можно сказать, что миф еще раз подчеркивает, что и второй космологический рукотворный артефакт был земледельческим орудием. Но коса Крона для греков уже орудие смерти, греки, люди уже скотоводческой традиции, потеряли истинное значение символа и, возможно, это связано с первым и главным противостоянием в истории человечества — Каина и Авеля, в греческом варианте — титаномахии между рогатым Зевсом в козлиной шкуре и Кроном, с солнечной короной и косой. И хотя титаномахия по версии греков закончилась победой Зевса, но в результате именно греки вынуждены были бежать до самой Эллады, а их громовержец, изгнанный со священной горы Меру, подыскивать новую обитель, Олимп. Коса осталась в памяти индоевропейцев символом смертельного орудия, потому что в их «коллективном бессознательном» прямо связывалась со смертельными врагами, земледельцами Севера.

Крон зафиксирован в мифе как первый царь на Земле, царь Золотого века и земледельческой Расы, не знавшей войн, болезней и даже смерти. Пока не произошла первая революция, первый «военный мятеж», или, как назвал это Генон, «контринициация кшатриев», и не наступил бронзово-железный век Громовержца и скотоводческой расы. Примечательно, что еще до Зевса, в самой древнейшей из известных цивилизаций, шумерской, серп оставался атрибутом царской власти. После Зевса появляется жезл, первый атрибут скотовода, палка пастуха.

* * *

«И был Авель пастырь овец, а Каин был земледелец. В конце времен Каин принес от плодов Земли дар Господу, и Авель также принес от первородных стада своего. И призрел Господь на Авеля и дар его, а на Каина и на дар его не призрел». С этого начинается Бытие нового человечества, история человечества — это история Каина и Авеля, точнее, история борьбы Каина и Авеля, история двух начал цивилизации на Земле, двух Традиций, борьбы двух человеческих видов, солярного и лунного, Homo-земледельца и Homo-скотовода. И убийство Авеля это конец истории, но только в метафизическом смысле, в историческом смысле все с этого только начинается. Библия сильно и осмысленно лукавит, Каин не убивал Авеля буквально, физически (откуда бы взялись тогда эти скотоводы?^[1]), в древнееврейском источнике этот пассаж буквально звучит «…и восстал Каин на Авеля, брата своего, и он пал». Глагол «восстать», который переводчики заменили на «убить», имеет еще два основных значения — «подняться, возвыситься». Каин «возвысился», а Авель «пал» в буквальном и метафизическом смысле. Именно Авель стал первым убийцей на Земле, он первый принес кровавую жертву, первым пролил кровь, кровь невинной божьей твари. Начало Библии — это не только начало истории, но вместе с ней и ее эпилог: Авель должен пасть.

* * *