Дети Бездны

– Но… но в чём-то она права, может… может, нам стоит узнать, наконец… – Ахрн был сбит с толку.

– Ахрн, и вы, вы все… Я… я понимаю, Меняющая, она – ваша часть, вам кажутся разумными её слова, но… Но я думаю, её ийкэ слишком… чересчур велика и потому… наш мир далёк от неё, а она от него. Приход Тени для вас, для неё – ничто, а для нас… конец, – голос Реу будто дрожал. – Меняющая, я прошу, остановись, не ставь их перед выбором!

– Я уничтожу тебя, ты, маленькая, властолюбивая гадина! Я знаю, кто ты, Тангорл, я чувствую, чего ты жаждешь! Не слушайте его, ему плевать на мир, на Тень, он просто хочет контроля над нами, прибрать с нашей помощью Миры к рукам и не выпускать их.

– Я избран управлять Мирами. Я забочусь об их благе. Тебе дано слишком много сил, Меняющая, но ты не думаешь о наших народах. Мы удержим тебя. Ахрн, мы не можем ждать. Мы должны действовать, как договорились. Строй. Он нужен прямо сейчас. Не время для раздумий. Не дадим им прорваться к Сети.

– Строй? Без нас? Без меня? Что вы можете?! А ты? Хватит разговоров, я убью тебя прямо сейчас.

Аррилия резко распахнула руки и тут же снова приблизила их друг к другу. Тысячецветный свет Бездны ярко вспыхнул между её ладоней.

– Твой час, Тангорл!

Светящийся поток хлынул в сторону главы Совета, но Ахрн успел вытолкнуть его с бушующего русла.

– Нет, Аррилия, стой, это не выход, – Орлгол накрыл одну из её ладоней своей. – Мы сможем договориться…

Негио приблизился к ним и протянул руки для слияния.

Меняющая замешкалась.

– Скорее, сейчас или никогда! – взвизгнул Реу. – Единая, призываю тебя, во имя миров, позволь нам решить судьбу твоих творений!

Аррилия вскинула голову. Семеро окружили их триаду, а дальше многолучевой звездой встали эризингии.

– Мы выбираем спокойствие в Объединённых Мирах! Сеть не будет снята! Забудьте и уходите! Мы не пропустим вас, чего бы нам это ни стоило! Уходите, – Ахрн будто бы ещё пытался их уговорить.

– Вы думаете, нас это остановит!? – Аррилия выпрямилась, триада соединила ладони. – Мы всё равно дойдём туда, мы должны…

И она замолчала. Цветные нити Бездны поползли по ним вверх, как лианы, окутывая мятежную триаду холодным пламенем. Ийкэ бурлила между ними как на заре творения.

Их окружение заволновалось. Восемь триад тоже разгорались тем же переливчатым светом. Но медленнее. Гораздо медленнее.

– Единая, не закрывай нам путь! – вскричал Тангорл, и воздел вверх левую руку – в ней, словно застывшая капля крови, мерцал большой камень, идеальную гладкость которого нарушали лишь несколько странных вырезанных символов.

– Мы – кольцо Заключения, мы открываем свободные души! Примите и удержите тех, кто стоит перед нами! Да нерушимы будут оковы!

С последним его словом радужные потоки выплеснулись навстречу друг другу – один от восьми триад, второй – от единственной, девятой.

Ослепительная багряная вспышка, заставившая поблекнуть такую близкую голубую звезду, озарила окрестности. Волны света докатились даже до Равновесия и схлынули, разметав Совет и восемь триад по космосу.

Они с трудом приходили в себя и сразу же устремляли взоры к той точке, где секунду назад была девятая триада.

Оглушающая пустота и ничего больше. Трое исчезли, будто их и не было.

– Нам удалось… – Тангорл, казалось, поначалу не верил своим глазам, потом устало выдохнул, – нам удалось… Их больше нет… А мы, мы все здесь, всё в порядке, слава Единой…

Да, им удалось…

Но Меняющая не ушла бесследно.

Там, где только что в лучах Иррилла грелись и танцевали три десятка больших и малых юглов, теперь маленькими смерчами вращались, постепенно замедляя свой бег, тысячи осколков в удушливых облаках пыли. Ни один не выжил.

Место Заключения одних для других стало кладбищем…

***

Церитинес, Пригия, от Заключения и в течение 3000 лет после

Её окружала тьма. И не просто тьма, а нечто более глубокое, в чём не было ни цвета, ни звуков, ни запахов. Она хотела было коснуться рукой своего лица, просто чтобы ощутить себя, определить в этом непространстве, но не смогла – не было ни руки, ни лица, ничего… Лишь её растерянно бьющееся сознание подсказывало, что она жива, но и только. Ийкэ маячило где-то глубоко внутри, яркое, но недоступное. Были слова, но нечему было их произнести. Был крик, но он замирал, не найдя выхода. Не было даже боли – только абсолютное непонимание произошедшего.

Остались только мысли, миллиарды мыслей, мечущихся в клетке без стен, мысли, которые теперь были единственным, что формировало её саму.

Аррилия не знала, сколько прошло дней или, может, веков – время здесь было неопределимо – когда она начала различать какие-то структуры в окружающей пустоте. Единственное, что она поняла почти сразу – эти структуры не пришли из ниоткуда, они были здесь всегда, с самого начала, просто недоступные её восприятию. Но теперь, единожды их заметив, она уже не теряла их из виду. Довольно быстро структуры стали усложняться, открывая её взору новые и новые грани. И однажды настал момент, когда она с удивительной ясностью вдруг осознала, где же именно находится.

То было чужое сознание, чужая, незнакомая душа.