Дети богов

Отто, один из поразительнейших людей, с которыми я за всю мою жизнь имел честь познакомиться, пригласил меня присоединиться к его отделу в феврале сорок четвертого года. Тогда уже было понятно, что в войне наступил перелом. Наша операция под Сталинградом благополучно провалилась, унеся жизни тысяч и тысяч германских солдат. Союзники готовились к высадке в Нормандии. Говоря кратко, нам необходимо было нечто, могущее обернуть вспять ход компании. Отто искренне верил, что меч по имени Тирфинг может оказаться как раз таким могущественным артефактом. Под большим секретом на второй день после моего зачисления в отдел он провел меня в одно из подземных хранилищ, отведенных нашему ведомству в Луре (как вы знаете, большая часть сотрудников уже успела к тому времени перекочевать в Стейнхауз, однако мы задержались в Берлине). Каково же было мое изумление, когда, отперев сейф, Отто предъявил мне столь долго взыскуемый клинок. Химический и развитый лично мной изотопный анализ подтверждал неимоверный возраст артефакта. Поражал и состав стали, отличный от всех известных нам человеческих сплавов. Мы разрабатывали также новые методы анализа, в частности, ЭМР… впрочем, Вам будут неинтересны эти детали. Как бы то ни было, я пришел в неимоверное возбуждение. Однако Отто быстро охладил мой пыл. Как он объяснил, клинок был неполон. Поначалу я даже не понял, о чем мой новый начальник говорит. На первый взгляд, этот огромный меч с золотой рукоятью, видом напоминавший средневековый эспадон, не содержал никакого изъяна. Это было удивительно: никто из наших, конечно, не решался притронуться к клинку с полировальной мазью или, не дай Бог, точильным аппаратом, и в то же время заточка меча была безупречна и на лезвии не нашлось ни малейшего пятнышка ржавчины. Я спросил, что Отто имеет в виду. Горько усмехнувшись, мой новый начальник объяснил мне, что, согласно легенде, Тирфинг можно отличить по нескольким признакам. Во-первых, клинок с равной легкостью разрезает любой, сколь угодно твердый материал (за исключением, понятно, собственных заколдованных ножен). Во-вторых, если говорить о ножнах, меч-убийца не возвращается в них, не отведав крови. И, в-третьих, на ладони всякого, кто прикоснется к рукоятке меча, остается след: большое черное пятно, наподобие родимого. Как с легкостью можно убедиться, добавил Отто, ни одной из перечисленных характеристик добытый нами клинок не обладает. Будто в доказательство, он положил руку на рукоять меча, отнял и показал мне. Действительно, никакой метки на ладони Отто не осталось.