Дети Богов и Воинов

– Не насмехайся надо мной. Все ирландские короли нападают на соседей, а невинные люди потом умирают в оврагах. Иначе мне не пришлось бы посвятить жизнь лечению раненых.

Я выпалила эти слова таким высоким и пронзительным тоном, что Броккан вздрогнул, и это вмиг остудило мой пыл. Следовало держать язык за зубами, иначе Мурха посоветует отцу и близко не подпускать меня к его войску. Безопасность Броккана важнее всего.

– Прости, – быстро добавила я. – Я вымещаю на тебе злость. Это неправильно.

– Незачем извиняться за правдивые слова, – кивнул Мурха. – Я замечаю все это не хуже тебя.

Я огляделась по сторонам. Кроме нас и его отряда, в речной долине не было ни души: я не увидела даже пасущейся коровы.

– Значит, ты собираешься построить мост здесь?

– Думаю, да. – Он протянул мне палку и показал на засечки, которыми отметил расстояние от поверхности до грунтовых вод. – Земля здесь не такая сырая, как выше по течению: Лонон был прав.

– А еще здесь никто не живет.

– Верно. Но когда здесь проляжет торговый путь, это изменится.

Торговля. Это забавное слово к нам привезли викинги. Как же сильно с их появлением изменилась жизнь на острове. Сейчас мне сто пять лет, но перед смертью отец говорил, что я появилась на свет в смутное время: на год моего рождения пришлись самые кровопролитные схватки ирландцев со скандинавскими захватчиками. Отец рассказывал, что до их вторжения жизнь в Ирландии шла своим чередом целые столетия. А теперь все стало совсем иначе, и насколько я могла судить, главные перемены принесли порты, построенные викингами. Торговля, серебро, золото и рабы.

– Ты все еще злишься, – отметил Мурха. – Но я не могу запрещать людям строить жилища там, где они захотят.

– Знаю.

– Тогда в чем дело?

– Что вы продаете в портах?

– Шерсть, дуб, масло и ткань. Все как обычно.

– А рабов, значит, нет?

Мурха помрачнел:

– В Манстере не продают рабов.

– Зато покупают.

– Да, иногда мы покупаем у работорговцев несчастных, которых они выставляют напоказ. Потому что хотим им помочь. Здесь им неплохо живется, и они вольны делать, что пожелают – даже покинуть Манстер.

– А вот в других провинциях я видела…

– И не такое? – закончил Мурха. – Так, может, ты сначала сама побываешь в Манстере и только потом отчитаешь меня за то, как я обращаюсь с подданными? А еще лучше, ступай домой в Ленстер, Улад, или откуда там ты родом, и ругайся на тех, кто тебя так прогневил.

Вынув из земли последнюю палку, он сделал на ней засечку.

Как странно, что Мурха пытался меня убедить, что жизнь в Манстере лучше, чем в других провинциях. Да разве это возможно, когда сам король Бриан перебил стольких людей? Впрочем, заговорить с ним об этом означало продолжить спор, а от успеха моего поручения зависели жизни Роунат и Броккана. Я откашлялась, подавила неприязнь и выдавила из себя подобие искренней улыбки.

– Может, войску твоего отца нужен лекарь?

– А почему тебя это интересует? – фыркнул Мурха. – Мы же только и делаем, что грабим земли соседних королей, забыла? Наши подданные умирают в оврагах, а мы прячемся в дунах и примеряем золотые ожерелья, пока рабы гнут спину. Если ты так скверно о нас думаешь, зачем нам помогать? – добавил он, немного помолчав.

Я задумчиво закусила щеку:

– Потому что я хочу верить, что ошиблась. Если в Манстере все действительно так, как ты описываешь, я бы хотела жить именно там.

Мурха вздохнул, свисающей с седла веревкой привязал к нему палки и забрался на скакуна. Его спутники уже закончили отмечать остальные палки и ждали его на дороге.

– Ну же, Мурха! – позвал один. – Или ты собираешься целый день ухлестывать за этой красоткой?

Остальные захихикали. Мурха покачал головой, но его губы невольно расплылись в улыбке.

– Вернулся бы ты к реке, Кассер, – громко предложил он. – Взглянешь на собственное отражение – мигом начнешь добрее относиться к другим.

Все рассмеялись – даже оскорбивший меня Кассер. Мурха развернул лошадь и потрепал Броккана по волосам.

– Прощайте, мой юный друг. Берегите вашу тетю.

Броккан уставился на него снизу вверх, широко раскрыв глаза и улыбаясь до ушей. Мурха улыбнулся в ответ, а потом устремил на меня серьезный взгляд.

– Скоро ударят холода. Мы уже отправили воинов помогать своим семьям собирать урожай. Мы с дружиной тоже едем домой. Никакого войска сейчас нет, и лекари нам не нужны.

– Всегда есть войско, которому нужны лекари.

Мурха покачал головой:

– Отец вот-вот заключит мирное соглашение с верховным королем. Мы считаем, что сражаться не придется еще очень долго.

Я закатила глаза.

– А теперь я попрошу тебя не насмехаться надо мной. Сначала ты порицаешь нас за войны, а когда мы стремимся к миру, у тебя все равно не находится доброго слова. – Он сердито фыркнул: – Твоему мальчику будет лучше, если вы вернетесь к Лонону. У моего друга доброе сердце. В благодарность за помощь он не даст вам голодать до самой весны.

– Я и сама могу присмотреть за Брокканом.

– Правда? А Лонон рассказал, что, перед тем как уснуть, малец умял три плошки. Он же совсем изголодал.

Я нервно схватила Броккана за руку и крепко ее сжала.